Читаем 40 градусов в тени полностью

Профессор рассказал Льву физику замышляемого проекта, тот всё понял, идея ему понравилась, и потенциальные партнеры начали думать о ее осуществлении. Прежде всего, надо было поместить проект в какую-либо хамаму Игорь рассказал Льву о проблемах с Пниной Дор, и тот предложил следующий вариант: взять в качестве официального автора проекта его приятеля – профессора физики, который живет в Нью-Йорке, но имеет также израильское гражданство, а Игоря назначить местным руководителем проекта по некоторой аналогии с ныне действующим «петербургским» проектом. В качестве базовой хамамы Лев предложил попробовать ашкелонский инкубатор, с директором которого у него были общие знакомые, а насчет 50 тысяч долларов, которые надо было найти в дополнение к 300 государственным, Лев сказал Игорю:

– Не беспокойся, не великие деньги, найдем.

Они разъехались, договорившись о начале действий по разработанному плану.

В это время к Игорю в гости приехал из Петербурга российский автор уже делающегося проекта. Игорь поселил его в гостинице в Тель-Авиве. Автор осмотрел теплицу, съездил на экскурсию по христианским местам в Иерусалиме, и в один из дней Игорь повез его к себе домой. По дороге, после пересечения «зеленой черты», отделяющей территорию Палестинской автономии, ленинградец начал ерзать на сиденье и смотреть по сторонам.

– Что вас беспокоит? – спросил профессор.

– Ну, как что? Могут же начать стрелять.

– Кто в кого?

– Ну, у нас в газетах пишут, что за «зеленой чертой» непрерывно идет война между евреями и арабами.

Игорь расхохотался:

– Где вы видите войну? Смотрите, вот арабская деревня, а вот израильское поселение – все мирно сосуществуют. Сейчас заедем в арабскую деревню, зайдем в магазин и увидите, как евреи спокойно покупают товары в арабском магазине. Конечно, бывают конфликты, бывают теракты, но они также бывают и в центре Тель-Авива.

– И что, я увижу палестинских арабов? И можно будет с ними поговорить?

– Да сколько угодно.

Игорь свернул в арабскую деревню и повел коллегу по ближайшим магазинам, он давно жил на территориях и был отлично знаком со многими владельцами магазинов и продавцами.

– Игорь, спросите, как они поживают.

Профессор объяснил арабам, что у него гость из Санкт-Петербурга, который никогда в жизни не видел палестинского араба и хочет с ними познакомиться. Гость думал, что в ответ они немедленно достанут из-под прилавков калашниковы и Ф-1, а вместо этого арабы весело улыбались и предлагали гостю кофе, орехи, фрукты и разные арабские лакомства. Это произвело на него сильное впечатление. Впоследствии он написал Игорю, что он собрал в институте старых коммунистов на их факультете и рассказал, что он видел за «зеленой чертой». В письме говорилось, что все пришли к выводу, что российские СМИ их, мягко говоря, несколько дезинформируют.

«Господи, это как же надо было запудрить мозги российскому народу, чтобы предполагать такое», – думал профессор. Он ведь общался в Союзе или с евреями, или с интеллигентными людьми, которые были более-менее в курсе дела.

В Иерусалиме в одной из центральных гостиниц была организована грандиозная выставка израильских инноваций специально для инвесторов – христиан-евангелистов, поддерживающих Израиль, у которых был в это время съезд в Израиле. Присутствовали евангелисты из США, Канады, многих европейских стран, Филиппин, Китая, Кореи, Бразилии, Австралии, Новой Зеландии и др. Профессор с Борей имели здесь небольшой стенд с рекламой их текущего проекта и провели некоторое количество встреч с потенциальными партнерами по новому проекту.


Коммент-эр: в мире насчитывается около 700 миллионов христиан-евангелистов. Они поддерживают Израиль, исходя из веры в то, что Бог принял еврейский народ обратно, как и предсказывали пророчества. И потому их долг поддержать это божественное решение дать дом для гонимого еврейского народа.


Гуманитарная помощь евангелистов составляет сорок миллиардов долларов в год – по всему миру. Особо большие бюджетные средства выделяются на помощь алие. Среди других встреч состоялись переговоры с двумя братьями-французами Ивом и Жаком из маленького городка Розулт вблизи от бельгийской границы, которые имели в Розулте предприятие по освидетельствованию и ремонту газовых баллонов высокого давления. Братья с интересом ознакомились с новым газовым проектом и попросили Игоря сделать предложение в письменной форме и представить им на рассмотрение. Они заверили его и Борю, что если им проект понравится, то не будет никакой проблемы вложить пятьдесят тысяч долларов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное