438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

«Я убил друга ночью, чтобы не смотреть ему в глаза. Я не использовал нож, а прикрыл ему голову тряпочкой и свернул шею». У Альваренги не было желания готовить изысканный обед, воображать, как он приправляет блюдо кинзой и другими приправами. «Я выпил его. Это не было похоже на обычную трапезу. Я ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ДИКАРЕМ». ДЛЯ АЛЬВАРЕНГИ СЪЕСТЬ СВОЕГО ЛЮБИМЦА БЫЛО ВСЕ РАВНО ЧТО СТАТЬ КАННИБАЛОМ. «Я съел его, но не стал просить прощения за то, что сделал», — говорит он.

* * *

Итак, у изголодавшегося рыбака больше не осталось еды. Его ногти были обкусаны почти до крови. Он жевал куски деревянной обшивки лодки, пока они не превращались в кашицу, которую можно было проглотить. При помощи единственного ножа он отрезал кусок бороды, скатал его и, смочив морской водой в качестве маринада, съел рыжий шарик. Он протолкнул его внутрь при помощи хорошего глотка воды из своих иссякающих запасов.

Потом Альваренге пришло в голову, что рыбьи останки тоже имеют питательную ценность. Он собрал валяющиеся повсюду кости и растер их винтом от мотора в порошок, богатый кальцием. Блюдо напомнило о временах его детства в Сальвадоре, когда он наблюдал, как его мать толчет кукурузную муку. Костная мука была сухой, поэтому Альваренга смешал ее с водой и съел порциями. По вкусу она напоминала холодную комковатую овсянку.

Единственной пищей теперь были морские уточки-рачки, похожие на мидий, раковины которых усеивали корпус лодки уже со второй недели плавания. Теперь они облепляли ее со всех сторон, как будто тысячи рулей, направляющих судно. В каждой ракушке находился кусочек блестящей розовой плоти, сочной и скользкой. Только из-за акул Альваренга еще не съел их все.

Хотя он выходил в море уже двенадцать лет, ему не удавалось справиться со всепоглощающим страхом перед этими хищницами. Рифовая, серая, узкозубая акулы — все они были где-то рядом. Каждый раз, когда, перегнувшись через борт и опустив голову в воду, Альваренга исследовал экосистему собственной лодки, он представлял, как в него вот-вот вонзятся челюсти с семью рядами зубов, сидящие на стройном теле, которое с тех пор, как акулы впервые появились на земле 450 млн лет назад, как нельзя лучше было приспособлено к охоте. Альваренга вел рискованную игру.

Инструктор по спортивной ловле Дуг Льюис, проведший несколько лет в этом районе, слишком хорошо знает все опасности плавания в открытом море. «Вы смотрите в глубину, туда, где вода из синей становится черной. И если вы когда-нибудь видели большую акулу, выплывающую из тьмы и материализующуюся рядом с вами, то вы хорошо понимаете, о чем я говорю. Это буквально похоже на то, как будто призрак выбирается из тумана. Страшно до чертиков».

Альваренга придерживался нескольких простых правил, когда нырял в открытом океане. Первое: он никогда не отплывал от лодки дальше, чем на несколько ярдов. Он понимал: без лодки он обречен. Он бы не продержался и недели на каком-нибудь куске пенопласта или обломке дерева. Солнце и акулы совместными усилиями быстро бы расправились с ним.

«Я всегда считал свою лодку чем-то вроде агрегата для поддержания жизни, — говорит Льюис. — ЛОДКА — ЭТО ТВОЯ ПЛАНЕТА, ЭТО МЕСТО ТВОЕГО ОБИТАНИЯ. КОГДА ВЫ НАХОДИТЕСЬ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЛОДКИ ИЛИ ЖЕ НЕПРОЧНО СТОИТЕ В НЕЙ, ВСЕГДА ЕСТЬ ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧТО СЛУЧИТСЯ ЧТО-НИБУДЬ НЕПРИЯТНОЕ. Может наскочить волна и опрокинуть вас. Вы ударитесь головой и будете лежать без сознания. И тогда все: игра окончена в любом случае. Все дело в том, что неприятности происходят в тот момент, когда вы их меньше всего ожидаете».

Второе правило Альваренги — совершать короткие заплывы. Он плавал минут пять, не больше. Обычно между появлением акул и началом их кровавого пиршества проходит какое-то время. Даже если бы он был застигнут врасплох в воде, кишащей акулами, у него, по всей вероятности, был бы шанс спастись. «Даже если акулы рядом, они не нападают сразу, а всегда выжидают, — говорит Джоди Брайт, рыболов-спортсмен, большую часть года проводящий в отдаленных местах Тихого океана. — Часто они приплывают, толкаются или трутся об тебя, а потом вдруг уплывают. Но если вы не видите их, это еще не значит, что их нет рядом».

Впервые Альваренга был вынужден нырять за пищей в океан. Конечно, он и прежде окунался в воду с головой, чтобы собрать с днища лодки морских уточек, однако это было не одно и то же, что нырнуть за борт. Теперь он был уверен, что вся океанская экосистема осознает риск его новой миссии.

Открывая глаза, Альваренга вглядывался в океанские глубины и видел на полсотни метров кристальную воду, затем — сгущающуюся тьму, сотканную из тех же темно-синих тонов, в которые обычно окрашены грозовые тучи. Но тучи в небесах имели очертания, а вот глубины океана были бесконечны.