438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

ПРЕДСТАВЛЯЯ СЕБЯ В ОКРУЖЕНИИ ЧЛЕНОВ СЕМЬИ, ДРУЗЕЙ И ЛЮБОВНИЦ, АЛЬВАРЕНГА СТРОИЛ СТЕНУ, ОТДЕЛЯЮЩУЮ ЕГО ОТ МРАЧНОЙ РЕАЛЬНОСТИ.«Я смеялся в полный голос, когда просыпался и видел вокруг себя спокойную, совершенно плоскую поверхность океана. Такие мысли придавали мне сил, и я знал, что смогу поймать больше рыбы и выдержать все». А вот с мыслями о Фатиме, дочери, которую он покинул, справиться было труднее. Альваренгу мучило чувство вины, но оно же и мотивировало. Он уцепился за желание стать хорошим отцом. Фатима, может быть, никогда не простит его, но Альваренга твердо вознамерился заслужить ее любовь. Он не мог умереть в море и оставить дочь, и эта мысль подпитывала его желание не сдаваться. Он был нужен своей дочери. Однако в то же время он боялся вернуться в Сальвадор: ведь над его головой до сих пор висела угроза расплаты. Его кошмары о Сальвадоре крутились вокруг одной-единственной ночи, в которую его чуть было не забили до смерти на улице около бара, когда конфликт перерос в поножовщину.

Негодяи, едва не убившие его и угрожавшие ему несколько лет назад, скорее всего, так и живут поблизости. Не было никакой возможности тайно появиться в деревне с населением менее двух тысяч человек. О его приезде станет известно всем и каждому уже через сутки. Если кто-то до сих пор горит желанием отомстить, нет никакой возможности остановить его. Альваренга хорошо знал законы улиц. Убитых быстро хоронят, но их никогда не забывают. Возможно, за его голову даже назначено вознаграждение, хотя он не имел никакого отношения к поножовщине более чем десятилетней давности. Альваренга прикидывал варианты и придерживался стратегии, которая была проста и совпадала с его принципами. Если он выживет в море, он вернется в Сальвадор с высоко поднятой головой. Он не будет прятаться по углам. Его звал отцовский долг.

Глава 12 Снова медленная смерть

1 декабря 2013 г.

Положение: 5500 миль от побережья Мексики

Координаты: 5° 35’ 21.53 с. ш. — 176° 45’ 33.52’’ з. д.

380-й день плавания

Продвигаясь на запад, отплывая все дальше от района, изобилующего пищей, Альваренга теперь съедал больше, чем ловил. Вскоре его запасы вяленой рыбы иссякли, а поголовье птиц в лодке начало уменьшаться. Даже запасы воды стали таять, так как дождя не было уже целую неделю. Чуть не умерев от жажды в самом начале своего путешествия, Альваренга теперь расходовал воду очень экономно.

Когда в лодке осталось с десяток птиц, Альваренга запаниковал. Он проводил ночи без сна, все время ожидая хлопанья крыльев. В ловушки попадало мало рыбы, но он видел, как под лодкой проплывают тунцы, корифены и дорадо. Он едва сдерживался, чтобы не нырнуть и не начать ловить их, но знал, что это было бы бесполезно.

После сокращения порции воды до двух стаканов в день его тело взбунтовалось. Рыбаку постоянно приходилось бороться с желанием выпить лишний стакан. «Когда жидкость уходит из клеток, тело как бы сморщивается. Глаза западают, губы высыхают и трескаются, язык опухает, во рту постоянно сухо, — описывает профессор Майкл Типтон симптомы сильного обезвоживания. — Вода требуется всем системам организма. Так, при ее недостатке сильно страдают почки. К тому же при жажде приходится справляться с психологическими трудностями».

Альваренга делился скромным обедом со своим пернатым другом, не отходившим от хозяина ни на шаг. Ночами Панчо спал, засунув голову под крыло и устроившись рядом с рыбаком, который часто лежал без сна. По утрам он пел и хлопал крыльями, повышая настроение хозяину. Альваренга интересовался у питомца, как он спал, и оптимистично восклицал: «Еще день в одной упряжке!»

День за днем, по мере того как ситуация с пищей и водой ухудшалась, Альваренга укачивал Панчо и смотрел на облака, посылая им свою молчаливую молитву. Почему же не идет дождь? Он так привык к практически ежедневным ливням, а теперь его дрейф стал похож на унылый переход через водную пустыню.

Одну за другой Альваренга съел всех птиц, и у него остался только Панчо. «Хотя Панчо был мне другом, я понимал, что он наполнен калориями и ценными питательными веществами. Я говорил: “Если попадется добыча, я не стану тебя съедать, Панчо”, — делится Альваренга. — И тотчас на борт садилась птица, я ловил ее, съедал и говорил: “Панчо! Ты спасен”».

Однако в конце концов пришел черед и Панчо. Альваренга прождал три дня, но не поймал за это время ни черепах, ни рыбы, ни птиц. Посмотрев на своего друга, Альваренга вынес вердикт: «Сегодня настал твой день, Панчо».