438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

Альваренга осмотрел дно лодки, подсчитывая свои запасы, и изучил обычных попутчиков, плывущих рядом с его судном. В экосистеме его лодки произошла смена караула. Акулы мако теперь пропали, отметил он исчезновение особенно опасного охотника, плывущего со скоростью 54 мили в час. «Мако совершенно непредсказуемые. Я боюсь их больше всего, — признается Брайт. — Я бы ни за что на свете не полез в воду с мако, а когда они плавают вокруг, я обычно сижу между двух моторов. Ведь они легко могут запрыгнуть прямо в лодку».

Вместо мако приплыли другие создания, рыбы-молоты. Их было не меньше пятидесяти, они двигались спокойно и лениво, как при замедленной съемке. Рыбы-молоты и прежде вызывали любопытство Альваренги, и он никогда не считал их опасными. Рыбак не слышал, чтобы эти морские обитатели нападали на людей, и регулярно забрасывал их на борт голыми руками. Он следил, как акулья стая кружит у лодки. Даже когда акул не было видно, он знал, что все может измениться за считаные секунды.

Брайт вспоминает одну из своих самых неожиданных встреч с акулой: «Я увидел точку. И эта точка выросла прямо у меня на глазах и за несколько мгновений превратилась в узкозубую акулу весом в три центнера. Я напугался до смерти. Она остановилась, будто на тормозах. До сих пор не знаю, как они это делают. Она висела в толще воды с секунду, совершая ритмичные движения, как будто говорила: «Убирайся вон из моего моря!» А мне оставалось только смотреть и слушать».

Ни одна из акул не приблизилась к Альваренге. Вместо этого его окружили рыбки-спинороги, двигающие плавниками, будто крыльями. Когда они проплывали мимо него на расстоянии вытянутой руки, Альваренга с восхищением рассматривал их немыслимую психоделическую расцветку, эти изгибы, точки и завитки, украшавшие чешую. Эти рыбки, словно сошедшие с картин в стиле поп-арт, выполненных в традиционных ярких цветах, какими отличаются представители флоры и фауны Карибского бассейна, вовсе не безобидны. Они пожирают маленьких черепах и мелкую рыбу; известны случаи нападения и на аквалангистов. Даже в Википедии написано, что у этих созданий скверный нрав. Спинороги нисколько не боялись волосатого рыбака и подплывали совсем близко. Альваренга же опасался, что тем самым они прикидывают его размеры, прицеливаются. Сальвадорец представлял, какая начнется кровавая баня, если десятки этих мерзких морских пираний набросятся на него. «Это как если бы тебя запытали насмерть маникюрными ножницами», — подумал он.

Двигаясь медленно, Альваренга вдохнул и поднырнул под лодку. Ощупывая руками корпус, он отрывал морских уточек — маленьких рачков, похожих на мидий, — и при этом постоянно вертел головой в поисках потенциальной опасности. С усилием отделяя раковину от корпуса лодки и собирая добычу в футболку, рыбак постоянно отвлекался: его клочковатая густая борода плавала перед лицом, закрывая обзор. Чего в ней только не было: рыбьи кишки, птичья кровь. За несколько месяцев пряди спутались и превратились в плотный ком, а местами волосы были твердыми, как дерево. Всплывая на поверхность за глотком воздуха, Альваренга не видел горизонта, но ему легко было представить тот обширный мир, что находился прямо перед ним. НЕСМОТРЯ НА ВСЕ СВОИ СТРАХИ ПЕРЕД ГЛУБИННЫМИ МОНСТРАМИ, АЛЬВАРЕНГА ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ОКЕАН МИЛОСТИВ К НЕМУ. ТАК ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ. ИНАЧЕ ПОЧЕМУ ОН ДО СИХ ПОР ЖИВ?

Стараясь не растерять своей добычи, Альваренга перегнулся через борт и забросил ноги в лодку. Он устал и ощущал себя так, словно только что избежал смертельной опасности, а теперь по его телу разливалась приятная истома. Вывалив улов на доски, рыбак принялся вскрывать раковины и вытаскивать из них маленькие кусочки плоти. Он трудился ножом, пока у него не накопилось две чашки свежего севиче из морских уточек. Это был не только изысканный ужин, но и лакомая приманка. Когда рыбак бросал кусочки мяса в воду, они немедленно привлекали спинорогов, которых он тут же хватал руками. Альваренга теперь снова превратился в охотника и собирателя. Сначала при помощи мяса рачков, а потом и рыб-спинорогов он осуществлял свой нелегкий путь, взбираясь на самый верх пищевой пирамиды.

В один день около лодки появились небольшие тунцы. Они не встречались рыбаку уже много месяцев. «Тунцы ловили рыбу, а потом подплывали к моей лодке отдохнуть или переварить добычу. Тут я их и хватал. В их желудках попадалась разная рыба. Особенно часто я находил сардину и сибаса. Иногда я разрезал тунца, а внутри его был сибас, замаринованный в желудочном соке. Я представлял, будто он испечен на гриле».

Между тем Альваренга с тревогой отмечал, что его запасы воды иссякают. Когда одна из полулитровых бутылок опустела, он начал вести обратный отсчет. Ежедневные ливни прекратились. Теперь он день за днем дрейфовал в полосе абсолютного штиля, наблюдая, как шторма обходят его стороной и бушуют где-то вдалеке.