451 градус по Фаренгейту

Montag clung to the earth. I remember.	- Монтэг прильнул к земле.- Вспомнил!
Chicago.	Чикаго!
Chicago, a long time ago.	Это было в Чикаго много лет назад.
Millie and I.	Милли и я.
That's where we met!	Вот где мы встретились!
I remember now.	Теперь помню.
Chicago.	В Чикаго.
A long time ago.	Много лет назад.
The concussion knocked the air across and down the river, turned the men over like dominoes in a line, blew the water in lifting sprays, and blew the dust and made the trees above them mourn with a great wind passing away south.	Сильный взрыв потряс воздух. Воздушная волна прокатилась над рекой, опрокинула людей, словно костяшки домино, водяным смерчем прошлась по реке, взметнула черный столб пыли и, застонав в деревьях, пронеслась дальше, на юг.
Montag crushed himself down, squeezing himself small, eyes tight.	Монтэг еще теснее прижался к земле, словно хотел врасти в нее, и плотно зажмурил глаза.
He blinked once. And in that instant saw the city, instead of the bombs, in the air.	Только раз он приоткрыл их и в это мгновенье увидел, как город поднялся на воздух.
They had displaced each other.	Казалось, бомбы и город поменялись местами.
For another of those impossible instants the city stood, rebuilt and unrecognizable, taller than it had ever hoped or strived to be, taller than man had built it, erected at last in gouts of shattered concrete and sparkles of torn metal into a mural hung like a reversed avalanche, a million colours, a million oddities, a door where a window should be, a top for a bottom, a side for a back, and then the city rolled over and fell down dead.	Еще одно невероятное мгновенье - новый и неузнаваемый, с неправдоподобно высокими зданиями, о каких не мечтал ни один строитель, зданиями, сотканными из брызг раздробленного цемента, из блесток разорванного в клочки металла, в путанице обломков, с переместившимися окнами и дверями, фундаментом и крышами, сверкая яркими красками, как водопад, который взметнулся вверх, вместо того чтобы свергнуться вниз, как фантастическая фреска, город замер в воздухе, а затем рассыпался и исчез. Спустя несколько секунд грохот далекого взрыва принес Монтэгу весть о гибели города.
Montag, lying there, eyes gritted shut with dust, a fine wet cement of dust in his now shut mouth, gasping and crying, now thought again, I remember, I remember, I remember something else.	Монтэг лежал на земле. Мелкая цементная пыль засыпала ему глаза, сквозь плотно сжатые губы набилась в рот. Он задыхался и плакал. И вдруг вспомнил... Да, да, я вспомнил что-то!
What is it?	Что это, что?
Yes, yes, part of the Ecclesiastes and Revelation.	Экклезиаст! Да, это главы из Экклезиаста и Откровения.
Part of that book, part of it, quick now, quick, before it gets away, before the shock wears off, before the wind dies.	Скорей, скорей, пока я опять не забыл, пока не прошло потрясение, пока не утих ветер.
Book of Ecclesiastes. Here.	Экклезиаст, вот он!