50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

— Не стоит, Ваша сиятельство — поспешно ответил Кислицин — Мать Фрейя права. Зачем тешить себя несбыточными мечтами. Надо собраться с силами и жить дальше.

— Правильно! Мы и в этом поможем. Правда, Кэтрин? — засмеялась графиня Лестер — Завтра, сразу после казни, отправляемся за покупками. Вы, Раян, будете нас сопровождать. А сейчас тост! Я предлагаю всем выпить за любовь! И пожалуйста до дна!

Гости лениво потянулись к бокалам, но ослушаться никто не решился. Впрочем, вино несколько оживило атмосферу ужина. Жена мэра даже осмелела настолько, что решилась задать вопрос графине Лестер.

— А Вы, Ваше сиятельство, уже испытали чувство любви? — с лёгким ехидством в голосе, произнесла она.

Сергей заметил, как Джулия мгновенно помрачнела. Но это длилось всего секунды три или четыре. Затем, на лицо графини вернулась благосклонная улыбка.

— Очень давно — с лёгкой грустью сказала она — У нас в замке жил один симпатичный мальчик. Сын садовника. Они с отцом были нашими крепостными. Как же его звали? То ли Алекс, то ли Алфи. Ну, неважно! Этот мальчик следил, чтобы цветы в покоях всегда были свежими. Он так забавно краснел в моём присутствии. И мне это почему-то нравилось. Но однажды мальчик исчез, а цветы в вазах начала менять служанка. Вроде пустяк. Однако, мне стало его не хватать. Вы будете смеяться, но я действительно скучала и думала только о нём. Потом мне рассказали. Отчим продал мальчишку в какой-то бордель, чтобы расплатиться с долгами. Я тогда плакала целую неделю. Видите? Даже теперь, спустя много лет, у меня слёзы наворачиваются.

— Да! К слугам и собакам, порой, привязываешься, как к родным — грустно вздохнула жена мэра — Они ведь живые и у них тоже есть душа.

— Глупости, дорогая! — возразил мэр — У холопов души нет. Вы согласны со мной, святой отец?

— По данному вопросу церковь не даёт однозначного ответа — философски пояснил настоятель — Большинство священнослужителей склоняется к том, что душа у холопов всё же имеется. Ведь они могут говорить и даже заучивать некоторые молитвы. Поэтому, их тоже отпевают после смерти. Но тем не менее, одна из заповедей гласит: «Не возжелай раба и скота ближнего своего». Сам Господь приравнивает раба к скоту. А у скота, как известно, души быть не может.

— Неправда! — воскликнула Кэтрин — Животные тоже умеют любить! А значит у них есть душа! И у крепостных тоже… А Вы…

И юная Аберфрау вдруг расплакалась. Видимо под воздействием выпитого вина. Джулия кинулась было её утешать, но тут, вошедший в зал, слуга торжественно объявил:

— Их светлость — герцог Мэнский!

У Кислицина по членам пробежал неприятный холодок. Можно было конечно выскочить из зала через другую дверь, но всё произошло так внезапно, что Сергей растерялся. Он вместе с остальными поднялся из-за стола, пытаясь унять трясущиеся колени. На ужин Роберт явился не один. С ним пришла свита из четырёх аристократов, среди которых оказался и толстяк капитан. А это уже был полный капец. Герцог обвёл гордым взглядом, склонившихся гостей. Сергея он узнал сразу, но видимо не поверил собственным глазам. На мгновение Роберт замер, удивлённо вскинув брови. Но уже через пару секунд его лицо побагровело, а глаза налились кровью. Герцог, словно безумный, кинулся на Кислицина, но тут же остановился. Он увидел, как Сергей, отскочив назад, схватился за рукоять кинжала. К счастью для Кислицина у Мэнского не было при себе меча и у его спутников тоже. Господа ведь прибыли отдохнуть, а не сражаться. Но во дворе их точно ждала вооружённая охрана.

— Смеешь мне угрожать?! Ты, холоп?! — закричал взбешённый герцог — Шериф, арестуйте его немедленно.

— Но почему, Ваша светлость? — искренне удивился Райдер.

— Этого негодяя зовут Артур. Он шпион принца Эллиота — ответил ему Мэнский — Подстригся, мерзавец. Думал я не узнаю тебя.

— Милорд! — изобразив на побледневшем лице оскорблённое достоинство, произнёс Сергей — Я Раян О'Салливан — потомок старинного дворянского рода! И никому не позволительно разговаривать со мной в таком тоне. Тем более оскорблять. Либо Вы немедленно извинитесь, либо я вызываю Вас на поединок.

— Уверяю, Ваша светлость. Это действительно сэр Раян — воскликнул шериф — Вот и обе графини могут подтвердить.

— И граф Гламорган тоже — гордо добавил Кислицин — Вы обознались, милорд. Я жду извинений!

На лице герцога промелькнула тень сомнения. Действительно. Мало ли на свете похожих людей. Но тут вмешался капитан.

— Это он! — прохрипел толстяк — Ваша светлость, это тот самый висельник, что привёз мне фальшивый приказ. Ему я передал пленниц.

— Это правда?! — буравя взглядом Сергея, спросил Мэнский.

— Да! — гордо воскликнул тот, решивший огрызаться до конца.

— Держу пари, шериф, пленниц Вы и в глаза не видели — зло усмехнулся Роберт — И граф Гламорган тоже. Они в Глостере у принца Эллиота.

— Да! Я отпустил королеву и её дочь — задиристо выкрикнул Кислый — Потому что ирландский дворянин с женщинами не воюет! В отличие от Вас, герцог Мэнский!