Читаем 50 оттенков надежды (СИ) полностью

На секунду я задумываюсь, можно ли назвать беременность серьезным диагнозом. Теперь я понимаю, почему мне было так плохо все эти дни. Проклятье! Как я скажу Кристиану, что беременна? Мое подсознание закатывает глаза. «Если он тебя снова бросит, то так уж и быть, я тебя поддержу. На меня ты всегда можешь положиться», говорит оно с досадой в голосе. Бросить? Я не выдержу нашего очередного расставания. Меня всю передергивает, когда я начинаю вспоминать тот злополучный вечер в Эскале. Кристиан был в бешенстве. Как он отнесется сейчас к моим словам?

-Ана, черт возьми! Ты скажешь мне или нет? – сердито говорит он.

Я поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза. Меня колотит от страха, а мои колени подкашиваются, пытаясь вывести из состояния равновесия. Я тяжело вздыхаю и подхожу к кровати.

Дрожащими руками подаю Кристиану листок с результатами анализов и отхожу в сторону. Он настороженно смотрит на меня, резко хватает эту чертову бумажку и начинает внимательно читать текст, который там написан.

Голова снова начинает кружиться. Черт, только не сейчас. Быстро подхожу к дивану и сажусь. Я смотрю на свои сплетенные пальцы, а мое сердце колотится с бешеной скоростью, потому что я не могу предугадать реакцию Кристиана. Почему он молчит? Неужели он снова будет в ярости? Убежать он отсюда не сможет, но вдруг он прогонит меня?

-Ты беременна?! – шепотом говорит Кристиан. Я поднимаю голову и стараюсь спокойно посмотреть на него. Он шокирован. Это написано у него на лице.

Глаза Кристиана широко распахнуты. Они полны…злости? Я не могу понять, что он чувствует, и это ужасно нервирует. Мне кажется, стены в палате сужаются и ужасно давят на меня. Я слышу свое собственное дыхание. Господи, что же будет дальше?

Я слегка киваю, отвечая на его вопрос, и опускаю голову вниз. Я пытаюсь себя успокоить, но вся моя уверенность испарилась, когда я прочитала эту дурацкую бумажку. Я слышу тяжелые медленные шаги. Кристиан садится на диван.

-Тебе не нужно еще вставать, – тихо говорю я, но продолжаю по-прежнему смотреть на свои сплетенные пальцы и дрожащие от страха ноги.

-Посмотри на меня, Анастейша, – говорит он. Я боюсь. Очень. Боюсь, что он оттолкнет меня. Я чувствую, как теплая ладонь Кристиана легонько сжимает мою. Что это значит? – Пожалуйста, посмотри на меня.

Я собираю в себе все силы и перевожу взгляд на него. Его взгляд не дает ответы на мои вопросы. Наоборот, они еще больше заводят меня в тупик с моими мыслями.

-Я… – тихо шепчу я. Я пытаюсь установить связь со своим мозгом, но он не предлагает мне ни одной разумной мысли.

-Знаешь, Ана, когда ты мне сказала, что беременна, тогда в Эскале…я был очень зол. Я был абсолютно не готов к этому, и моя реакция была тому подтверждением. – К чему он все это говорит? В удаленной части моего сердца зарождается маленькая надежда, что он отнесется к этому не так, как в прошлый раз. – Когда ты жила в Нью-Йорке я сходил с ума от того, что не мог увидеть тебя, не мог увидеть, как растет Тедди внутри тебя…Я знал все, что происходит с тобой, но мне этого было мало…

Я пытаюсь осмыслить сказанные им слова. Если бы я тогда знала, что он шпионил за мной в Нью-Йорке…

-А когда мы развелись, – с волнением в голосе сказал Кристиан, – я понял, что совершил ошибку.

Я нервно сглатываю. Мы никогда не говорили об этом. Наш развод – не очень приятная мне тема, и я старалась не вспоминать об этом. Я чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Еще чуть-чуть и я заплачу.

-Я начал понимать, что я потерял.

-И что же ты потерял? – тихо шепчу я. Я чувствую, как маленькая слезинка медленно катиться по моей щеке. Кристиан нежно касается моего лица и бережно вытирает ее.

-Я пропустил рождение своего сына, я не видел, как он рос, как он не спал по ночам….Я не слышал его первое слово, не видел его первые шаги…Я оставил тебя одну, Ана, – говорит он. Его глаза полны искренности, чистоты. Я еще никогда его таким не видела.

-Что ты хочешь этим сказать? – всхлипывая спрашиваю я.

Кристиан аккуратно прикладывает руку к моему животу. По телу сразу же проносится электрический заряд, от которого мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

-Я хочу этого ребенка, Ана, – хриплым голосом говорит он.

-Правда? – с облегчением спрашиваю я. Кристиан кивает. Его теплый взгляд заметно успокаивает меня. Он хочет еще одного ребенка. Наш второй маленький комочек.

-Я не хочу тебя больше терять, Анастейша. Я готов на все, лишь бы ты и Тедди всегда были со мной. – Я открываю рот, потому что я абсолютно шокирована его словами. Слезы льются рекой, и я не успеваю их смахивать с лица. – Ну что ты, не плачь.

Кристиан крепко обнимает меня, и я таю от блаженства. Сейчас мне так легко на душе, что я вот-вот взлечу. Все-таки счастье не отвернулось от меня.

-Я так испугалась…

-Знаю, малышка, – говорит Кристиан и нежно целует меня за ухом. Как же приятно… – Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

О чем это он?

Я хмурю брови, пытаясь понять, что он имеет в виду.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лондон бульвар
Лондон бульвар

Митч — только что освободившийся из тюрьмы преступник. Он решает порвать с криминальным прошлым. Но его планы ломает встреча с Лилиан Палмер. Ранее известная актриса, а сегодня полузабытая звезда ведет уединенный образ жизни в своем поместье. С добровольно покинутым миром ее связывает только фанатично преданный хозяйке дворецкий. Ситуация сильно усложняется, когда актриса нанимает к себе в услужение Митча и их становится трое…Кен Бруен — один из самых успешных современных авторов детективов, известный во всем мире как создатель нового ирландского нуара, написал блистательную, психологически насыщенную историю ярости, страсти, жестокости и бесконечного одиночества. По мотивам романа снят фильм с Кирой Найтли и Колином Фарреллом в главных ролях.

Кен Бруен

Детективы / Криминальный детектив / Драматургия / Криминальные детективы / Киносценарии
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Трагедия одиночества на вершине власти – «Калигула».Трагедия абсолютного взаимного непонимания – «Недоразумение».Трагедия юношеского максимализма, ставшего основой для анархического террора, – «Праведники».И сложная, изысканная и эффектная трагикомедия «Осадное положение» о приходе чумы в средневековый испанский город.Две пьесы из четырех, вошедших в этот сборник, относятся к наиболее популярным драматическим произведениям Альбера Камю, буквально не сходящим с мировых сцен. Две другие, напротив, известны только преданным читателям и исследователям его творчества. Однако все они – написанные в период, когда – в его дружбе и соперничестве с Сартром – рождалась и философия, и литература французского экзистенциализма, – отмечены печатью гениальности Камю.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Альбер Камю

Драматургия / Классическая проза ХX века / Зарубежная драматургия