6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

Стратфорд перевернул очередной листок и, пробежав его глазами, нахмурился. Его лицо помрачнело, став жестко-неподвижным, нижняя челюсть заметно напряглась, а поджатые губы превратились узкую полоску с едва заметными морщинками горечи в уголках. Впрочем, майор тут же попытался вновь вернуть лицу прежнее выражение, скрывшись за маской холодного скучающего равнодушия, но цепкий внимательный взгляд Нила уже уловил это изменение, как и то, как едва заметно дрогнули руки майора, державшие папку.

- В чем дело? – тихо спросил он, догадываясь, какой ответ сейчас услышит, и все же где-то глубоко в душе тая непонятную надежду на то, что он ошибается.

Майор тяжело вздохнул и, подняв голову, посмотрел на него с нескрываемой грустью.

- Увы, у меня для вас плохие новости, мистер Лэганн. По последней сводке, представленной военно-полевым госпиталем 1480, ваш друг скончался спустя несколько дней после поступления из-за заражения крови, – он помолчал секунду и тихо добавил. – Мне очень жаль.

Нил почувствовал, как на мгновение остановилось сердце, сжалось от непонятной боли, превратившись в сочащийся кровью комочек, и… снова пошло. Это было странное ощущение. Словно кто-то невидимый с размаху полоснул по душе острым клинком, разрубив ее пополам. Но клинком таким острым, что он в первое мгновение не ощутил боли. Она пришла позже. Обожгла яркой вспышкой и превратилась в приглушенное ноющее пламя. Но уроки, полученные им в застенках Сент-Джеймса и на полях сражений, не прошли даром, и на лице Нила не отразились ни эта обжигающая боль, ни перехватившая горло горечь, ни бесконечная печаль, что кипели внутри, подобно лаве в жерле вулкана. Его лицо не дрогнуло, сохранив выражение покоя и непроницаемости, и лишь застыло, словно мраморная маска.

- Понятно, – невозмутимо произнес Нил и повернулся к двери, собираясь выйти, но снова замялся и обернулся. – Я могу узнать, где он похоронен?

- Я не обладаю подобной информацией, но обычно в таких случаях тело отправляется родным. У него были родные? Семья?

- Может быть. Но мне ничего о них не известно.

- Вот как, – майор нахмурился и задумчиво потер подбородок. – Что ж. Думаю, я смогу узнать, если хотите. В 1480 должны быть сведения об этом.

- Буду весьма признателен. До свидания, сэр.

- До свидания, мистер Лэганн. Я сообщу вам, когда получу информацию.

- Спасибо, сэр, – сдержанно поблагодарил Нил и вышел из кабинета.

Неделю спустя…

Закинув руки за голову, Нил лежал на прикрытых сухой соломой досках повозки, отрешенно глядя на проплывающие в небе облака. Огромные, пушистые, сверкающие нетронутой снежной белизной, они то и дело меняли форму, складываясь в причудливые фигуры, и бесшумно и величественно уплывали в ясную сапфировую даль, мирно уносимые невидимым ветерком. Отчего-то эти облака напомнили ему о времени, проведенном в колледже святого Павла, когда он изредка исчезал, не сказав никому ни слова, и, найдя где-нибудь тихое место, ложился на землю вот так, закинув руки за голову, и смотрел на них, плывущих в холодной синей вышине, подобно айсбергам в бескрайних водах океана. Смотрел и ни о чем не думал.

«Как же все было просто тогда. Просто и хорошо, – внезапно Нил поймал себя на том, что подумал о прошлом так, словно это было не два года назад, а давным-давно. Он вдруг увидел себя и свое прошлое, будто бы со стороны. Словно речь шла о постороннем, совершенно незнакомом ему мальчике, которого он когда-то случайно увидел и теперь вспомнил невзначай. – Странно. Ведь все это было не так уж и давно, а кажется, будто сто лет назад. В другой жизни. Впрочем, так оно и есть. Это и было в другой жизни. В жизни Нила Лэганна. А в жизни Кардинала есть только это небо и только эти облака, которые мирно и спокойно скользят сейчас в вышине и которым нет никакого дела до того, что творится внизу. И до меня тоже. Хорошо это или плохо? А какая, собственно, разница? Все есть так, как есть, и по-другому уже не будет. Прошлого не вернуть. Да и зачем, собственно?»