6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

«Черт, мы почти не знакомы! – между тем лихорадочно размышлял Альберт. – Пара встреч на светских вечерах, где мы расходились в разные стороны, едва поприветствовав друг друга. Нет, этого слишком мало. К тому же, если я обращусь к нему с такой необычной просьбой, это уж точно привлечет его внимание. А потом пара слов, случайно оброненных где-нибудь в толпе для поддержания беседы. Например, на одном из этих идиотских нудных раутов или за столом во время завтрака в присутствии жены и дочери. А там и дня не пройдет, как все начнут шушукаться. Постепенно слухи дойдут до вездесущих ушей какого-нибудь особенно расторопного здешнего журналиста – и всё, пиши пропало. Уж эта братия своего не упустит! Эти любители дешевых сенсаций носом чуют, где пахнет жареным. Им только намекни – накинутся, как свора голодных собак, почуявших запах крови, и раструбят на всю Америку похлеще, чем парижские газетчики. Ну, еще бы! Ничто так не привлекает внимание читателей, как очередная соленая сплетня. Особенно если из этой сплетни можно раздуть эффектный долгоиграющий скандал. А уж эти ребята позаботятся о том, чтобы интерес «самого завидного холостяка Чикаго» Уильяма Альберта Эндри к известной театральной звезде, которая, к тому же, молода и красива, не остался незамеченным. Уж они-то придадут этому обстоятельству должный вкус и размах. Да уж… Можно не сомневаться, наши журналисты сумеют сорвать свой жирный куш, чего бы это им не стоило. Нет, Дилмана просить нельзя. Но… Тогда кого? Как мне заполучить эти чертовы газеты?!! Попросить Элизу? Дэйзи Дилман – ее подруга. Именно она показала ей эти газеты. К тому же, пожалуй, только женщины и читают светские колонки, чтобы всесторонне обсудить последние новости и сплетни во время очередного чаепития. Таким образом, если Элиза попросит у Дэйзи газеты, это не вызовет подозрений. Хм-м… – Альберт чуть нахмурился, сосредоточенно обдумывая и оценивая свой план со всех сторон. На первый взгляд мысль прибегнуть к помощи Элизы казалась простой, разумной и едва ли не единственно возможной, но что-то мешало ему принять окончательное решение. Какое-то почти неуловимое чувство беспокойства назойливо билось в сердце. Он все еще не до конца доверял ей, хотя и вряд ли смог бы внятно объяснить, почему. – Нет, пожалуй, не стоит. У Элизы тоже могут возникнуть вопросы, с чего это вдруг я заинтересовался прошлым Шанталь. Какое может быть дело мне до того, сколько любовников было у какой-то там театральной актрисы? И потом Элиза также обожает всякие светские мероприятия и наверняка любит поболтать, а значит, может проговориться, что газеты нужны вовсе не ей, а мне. Но кому она может проговориться? Да хотя бы той же самой Дэйзи! Ведь она ее подруга. И вот мы снова вернулись к тому, с чего начали. Нет, не годится. Нужно придумать что-то еще. Но что? Черт, ну должен же быть еще один выход!!! И он наверняка есть! Нужно просто как следует подумать».

Однако, поразмышляв еще минуту, Альберт так и не смог ничего придумать.

«Что ж… Наверное, будет лучше, если я откажусь от этой мысли. По крайней мере, на время. Быть может, после подвернется удобный случай заполучить эти газеты. В конце концов, я могу просто дать поручение Джорджу раздобыть их – и точка! Уверен, ему это не составит особого труда».

За долгие годы, что Джордж помогал ему, выполняя одновременно роль душеприказчика, слуги, доверенного лица и представителя, умудряясь успевать всюду и везде и, в тоже время, оказываться рядом именно тогда, когда он был нужен более всего, у Альберта сложилось твердое убеждение, что его верный помощник может почти все. А уж в делах, требующих тонкого и деликатного подхода, осторожности и дипломатического искусства, Джордж был абсолютно незаменим. Придя к такому выводу, Альберт повернулся к изнывающей об любопытства, беспокойства, нетерпения и скуки Элизе.