7 Заклинатели (СИ)

Все трое молчали, как будто бы некая сила скрадывала их мысли, обессиливала внимание. Снова начал Филипп:

- Ваше преосвященство, разрешите спросить?

- Спрашивай.

- Кто эта богиня, которую видели Шванк и Эомер?

- Погоди с этим, - отмахнулся Панкратий, - После.

Помолчали еще, и Шванк не совсем понял, что происходило с ним: то ли голова, как бы наполненная легкою летучей жидкостью, собиралась закружиться снова, то ли кто-то влиятельный воровал и пил их внимание. На мгновение в голове прояснилось, мысли сцепились снова, и он спросил:

- Ваше преосвященство, можно мне?

- Что можно?

- Спросить тоже.

- Спрашивай.

- Господин мой, почему вы поносили ту богиню площадною бранью?

- Да, Ваше преосвященство, - вмешался Филипп, что правилами вежливости было запрещено, - Ведь не просто же от раздражения?

- Отвечаю. Я хочу разбудить ее и привлечь внимание. Я подумал было обозвать ее трусливой целкою с прялкой, и на мгновение что-то шевельнулось. Но она ленива! - глаза епископа Панкратия расширились до предела и теперь медленно загорались, как у хорошего кота при виде мыши; резким выдохом он всколебал пламя, и свет запрыгал, уродуя лица, - Но больше всего мне нужны вы, все трое.

- Слушаю, Ваше преосвященство, - поклонился Филипп. Остальные замерли.

- Вы, вы заварили эту кашу и сделали из обряда кошачий концерт! Да, Пиктор, я все знаю!

- Вы... господин мой, - споткнулся было Пиктор, и уши его возмущенно прижались к голове, - Обвиняете нас в смерти Брана?

- Тебя и Шванка обвиняют в этом рабы, не так ли? И я вас накажу, накажу, чтобы они не сделали этого раньше и более жестоко, чем я.

- Мы готовы, Ваше преосвященство.

- Так вот. Это наказание, но это и задача. Я считаю, что вы - особенно ты, Гебхард Шванк - как-то на мгновение спровоцировали богиню. Певчий, что заметил ты?

Шут склонился к Панкратию и заговорил виновато:

- Ваше преосвященство, мое лицо было под пеленою. Я не видел пения - лишь то, что потом из носа Брана потоком хлынула кровь...

- Не сочиняй, трувер! Он был уже окровавлен, когда ты открыл лицо. И не смей писать свой роман так же, как говоришь сейчас, иначе... Но что ты слышал и чувствовал?

- Сначала пение шло, как и задумал мастер Пиктор. Потом я почувствовал страх. Бран, видимо, тоже - он стал петь глуше и как-то... дерзко, вызывающе. Но он сразу вел себя как актер перед толпой.

- Что он был дураком, я знаю. Что еще?

- Филипп подстроился под него.

- А ты?

- Мой голос стал мощнее. Мелодии я сейчас не вспомню...

- Пиктор, как он пел?

- То, что задумал я. Варьировал, но так, как предусмотрено.

- Что видел ты, учитель мой?

- Бран и Филипп слишком быстро утомились. Внимание Брана чем-то развлеклось, и его маска покачнулась. Он напряг шею, и его голос стал глуше. Вот и все, господин мой.

- Пусть так. Филипп?

- Я не чувствовал страха и решил не угнетать Брана своим свежим голосом.

Ощущение тупика или пребывания в яйце мутного света. Решение вроде бы возникло, но развалилось - так же, как и покойный Бран. Подумав об этом ощущении, Шванк почувствовал краткое просветление. Филипп спрашивал снова:

- Ваше преосвященство, Вы думаете, что богиня украла Брана и мутит рабов?

- Я подозреваю, что это так.

- Но Бран ел вопреки запрету и вечером выпил молока. Он мог просто надорваться...

- Мог, Пиктор. Скажи, он раньше так жрал?

- Не знаю. Наверное. В обычные дни - да.

- И я не знаю, надорвался он или нет. Теперь главное.

Панкратий хлопнул по столу перевязанной рукой и зашипел.

- Швы! Тьфу ты, злые силы... Филипп, Пиктор, Гебхардт Шванк!

- Да, господин!

- Завтра же вы отвезете богиню в подходящее место и будете заклинать любыми способами, какие придут вам в голову. Но ничего такого, что делается в землях Гавейна - никаких оргий, никаких жертвоприношений. Что-то она там все никак не может насытиться всем этим. Дам вам мула, тележку и некоторое время. Действуйте любыми способами - можете уничтожить изображение, если это будет нужно.

Филипп гибко, как тень, изогнулся и спросил:

- Ваше преосвященство, Вы посылаете нас на смерть, чтобы утихомирить рабов и богиню?

- Не дерзи мне, племянник племянника! Ты думаешь, твоя семья позволит мне просто так загубить тебя, своего ставленника? И, быть может, будущего епископа, а? Я хочу разбудить богиню, а после этого вы передадите ее мне - если я буду тут - передадите, как горячую сосиску! Или дадите ей уснуть.

- Ах, соси-и-и-иски! - мечтательно пропел Филипп.

- Все. Прочь, дерзкие шуты! Я из-за вас с ума тут сойду!

- А как же хор? - залопотал растерянный Пикси, - Обновить песнопения жатвы...

- Без тебя обойдутся, учитель мой, - проворчал Панкратий.

- Но...

- Я сам, старый и безголосый - ведь так, Пиктор? - возглавлю хор. Мои обязанности это позволяют.

- Ох, ученик мой! У вас почти нет слуха, а голос сорван!

- Петь я не стану.

- Тогда обратите внимание хотя бы на Агафона, он...

- Хорошо. Замолчи наконец, учитель! Завтра возьмете ее из Реликвария и увезете как можно скорее. Мул, тележка, почтовые голуби - все готово, будет у привратников. Вести переписку я поручил Эомеру...

"Кому же еще..." - прошептал Филипп.