813

– Зачем им сюда приходить?

– А если они слышали его крик?

– Не думаю. Но в любом случае мои друзья дали тебе поддельные ключи?

– Да.

– Тогда заткни скважину… Готово? Ну что ж, теперь у нас впереди добрых десять минут. Видишь, мой милый, как самые сложные на первый взгляд вещи на деле оказываются простыми. Довольно лишь немного хладнокровия и умения подчиняться обстоятельствам. Ну будет, не волнуйся и рассказывай. По-немецки можешь? Не нужно, чтобы этот тип принимал участие в обсуждении государственных тайн. Давай, старина, и не спеши. Мы у себя дома.

Стейнвег продолжал:

– В тот же вечер, когда умер Бисмарк, великий герцог Герман III и его верный слуга – мой друг с Мыса – сели в поезд, который доставил их в Мюнхен… Как раз вовремя, чтобы успеть на скорый до Вены. Из Вены они отправились в Константинополь, потом в Каир, в Неаполь, в Тунис, в Испанию, в Париж, в Лондон, в Санкт-Петербург, в Варшаву… И ни в одном из этих городов они не задерживались. Они бросались в первый попавшийся фиакр, велев забрать два своих чемодана, и мчались по улицам, спешили на какую-нибудь соседнюю станцию или пристань, садились на поезд или пассажирское судно.

– Короче, преследуемые, они стремились сбить со следа, – сделал вывод Люпен.

– Однажды вечером они покинули город, одетые в блузы и фуражки рабочих, с узлами на спине. Пешком они проделали тридцать пять километров, отделявших их от Вельденца, где находится старый замок Дё-Пон, или, скорее, руины старого замка.

– Не трать время на описания.

– Весь день они прятались в одном из соседних лесов, а с наступлением ночи приблизились к древним крепостным стенам. Там Герман велел своему слуге дожидаться его, а сам взобрался на стену через брешь, прозванную Волчьей. Час спустя он возвратился. На следующей неделе после новых странствий он вернулся к себе в Дрезден. Экспедиция была закончена.

– И цель этой экспедиции?..

– Великий герцог ни слова не обронил об этом своему слуге. Но тот по некоторым деталям, по совпадениям определенных фактов смог восстановить истину, по крайней мере, частично.

– Скорее, Стейнвег, теперь время уже поджимает, а мне не терпится узнать.

– Через две недели после экспедиции граф де Вальдемар, офицер из охраны императора и один из его личных друзей, явился к великому герцогу в сопровождении шестерых мужчин. Он провел там весь день, запершись в кабинете великого герцога. Не раз оттуда доносился шум пререканий, резких споров. Под окнами в саду слуга уловил вот такую долетевшую до него фразу: «Эти бумаги были вам переданы, его величество в этом уверен. Если вы не желаете отдать их по доброй воле…» Конец фразы, смысл угрозы, как, впрочем, и всей сцены, легко угадываются по последствиям: дом Германа обыскали сверху донизу.

– Но это было незаконно.

– Это было бы незаконно, если бы великий герцог воспротивился этому, однако он самолично сопровождал графа при обыске.

– И что же они искали? Мемуары канцлера?

– Нечто более важное. Пачку секретных бумаг, о существовании которых знали по допущенным утечкам – было доподлинно известно, что их вверили великому герцогу Герману.

Люпен обоими локтями уперся в решетку, его пальцы сжимали железные прутья. Он взволнованно прошептал:

– Секретные бумаги… и наверняка очень важные?

– Первостепенной важности. Предание гласности этих документов имело бы непоправимые последствия не только для внутренней политики, но и для всего мира.

– О! – задыхаясь от волнения, повторял Люпен. – О! Возможно ли это? Какие у тебя доказательства?

– Доказательства? Свидетельство супруги великого герцога, признание, которое она сделала слуге после смерти своего мужа.

– В самом деле… в самом деле… – пробормотал Люпен. – Мы имеем свидетельство самого великого герцога.

– Более того! – воскликнул Стейнвег.

– Что?

– Документ! Документ, написанный его рукой, с личной подписью, документ, который содержит…

– Что именно?

– Список секретных бумаг, которые были ему вверены.

– В двух словах?..

– В двух словах невозможно. Текст пространный, снабженный примечаниями и неясными порой ремарками. Приведу лишь два заголовка, которые относятся к двум пачкам секретных бумаг: «Подлинные письма кронпринца Бисмарку». А датируются эти письма временем трехмесячного правления Фридриха III. Чтобы представить себе, что могут содержать эти письма, вспомните болезнь Фридриха III и его распри с собственным сыном.

– Да… да… я знаю… А другой заголовок?

– «Точные копии писем Фридриха III и императрицы Виктории к английской королеве Виктории…»

– Там есть это? Есть это? – задыхаясь, проговорил Люпен.

– Примечание великого герцога было таким: «Текст договора с Англией и Францией». А еще – несколько неясные слова: «Эльзас-Лотарингия… Колонии… Военно-морское ограничение…»

– Есть и это, – пробормотал Люпен. – Неясно, говоришь ты? Напротив, ошеломляющие слова! Ах, неужели такое возможно!..

Послышался шум. В дверь постучали.

– Не входить, – сказал Люпен, – я занят.

Постучали в другую дверь со стороны Стейнвега.