813

– Разумеется, все образуется… но будет трудно… Какой противник!.. Больше всего меня поражает то, что после шести месяцев борьбы я даже не знаю, чего он хочет!.. Главный сообщник мертв, мы почти достигли конца баталии, и однако я не стал яснее разбираться в его игре… К чему он стремится, несчастный?.. Мой-то план ясен: завладеть великим герцогством, посадить на трон великого герцога, которого я придумал, дать ему в супруги Женевьеву… и править. Все это прозрачно, по чести, без жульничества. Но он, гнусный персонаж, этот злой дух тьмы, какой цели он хочет достигнуть? Официант! – позвал Люпен.

Подошел метрдотель.

– Господин желает?..

– Сигары.

Метрдотель вернулся с несколькими коробками.

– Что вы мне посоветуете? – спросил Люпен.

– Вот великолепные “Upmann”.

Люпен предложил одну сигару Дудвилю, другую взял себе и обрезал.

Метрдотель зажег спичку и поднес ее.

Люпен проворно схватил его за руку.

– Ни слова… Я тебя знаю… Твое настоящее имя – Доминик Лека…

Мужчина, крупный и сильный, хотел высвободиться, но чуть не вскрикнул от боли. Люпен вывернул ему руку.

– Тебя зовут Доминик… ты живешь на улице де ла Помп, на пятом этаже, где укрылся с маленьким состоянием, приобретенным на службе – да слушай же, болван, или я сломаю тебе кости, – приобретенным на службе у барона Альтенхайма, у которого ты был метрдотелем.

Тот застыл, смертельно побледнев от страха.

Вокруг них в маленьком зале было пусто. Рядом, в ресторане, трое господ курили, и две пары беседовали, пробуя ликеры.

– Видишь, нас никто не побеспокоит… можно поболтать.

– Кто вы? Кто вы?

– Ты меня не припоминаешь? Вспомни-ка тот знаменитый обед на улице вилла Дюпон… Это ты, старый холуй, подал мне тарелку с кексами… и какими кексами!..

– Князь… князь… – пробормотал тот.

– Ну да, князь Арсен, князь Люпен собственной персоной… А-а! А-а! Ты вздохнул с облегчением… Ты говоришь себе, что тебе нечего бояться Люпена, так ведь? Ошибаешься, старик, тебе очень даже есть чего бояться.

Он достал из кармана удостоверение и показал ему:

– На, посмотри, теперь я в полиции… А что ты хочешь, именно так мы всегда и кончаем… мы, великие сеньоры воровства, императоры преступлений.

– Что теперь? – по-прежнему с испугом спросил метрдотель.

– Теперь ступай туда, к клиенту, который зовет тебя, выполни свои обязанности и возвращайся. Только без шуток, не пытайся улизнуть. Снаружи у меня десять агентов, которые глаз с тебя не спустят. Ступай.

Метрдотель повиновался. Через пять минут он возвратился и, повернувшись спиной к залу, встал у столика, словно обсуждая с посетителями качество сигар.

– Так в чем дело? – спросил он.

Люпен выложил на стол несколько купюр по сто франков.

– Сколько точных ответов на мои вопросы, столько бумажек.

– Годится.

– Я начинаю. Сколько вас было у барона Альтенхайма?

– Семеро, не считая меня.

– Не больше?

– Нет. Один лишь раз мы наняли итальянских рабочих, чтобы прорыть подземные ходы от виллы «Глицинии» в Гарш.

– Подземных ходов было два?

– Да, один вел во флигель «Гортензия», другой шел от первого и выходил под флигелем госпожи Кессельбах.

– Чего вы хотели?

– Похитить госпожу Кессельбах.

– Две горничные, Сюзанна и Гертруда, были сообщницами?

– Да.

– Где они?

– За границей.

– А семеро твоих приятелей из банды Альтенхайма?

– Я ушел от них. А они продолжают.

– Где я могу их найти?

Доминик заколебался. Люпен протянул две купюры по сто франков и сказал:

– Твоя щепетильность делает тебе честь, Доминик. Остается лишь наплевать на нее и отвечать.

Доминик ответил:

– Вы найдете их в доме номер три на дороге Револьт в Нёйи. Одного из них зовут Старьевщик.

– Отлично. А теперь имя, настоящее имя Альтенхайма. Ты его знаешь?

– Да. Рибейра.

– Доминик, так не пойдет. Рибейра – это псевдоним. Я спрашиваю у тебя настоящее имя.

– Парбери.

– Другой псевдоним.

Метрдотель колебался. Люпен показал три купюры по сто франков.

– К черту! – воскликнул мужчина. – В конце концов, он умер, так ведь? Действительно умер.

– Его имя? – настаивал Люпен.

– Его имя? Шевалье де Мальреш.

Люпен подскочил на своем стуле.

– Что? Что ты сказал? Шевалье?.. Повтори… шевалье?..

– Рауль де Мальреш.

Долгое молчание. Люпен с застывшим взглядом думал об отравленной безумной из Вельденца. Изильда носила то же имя: Мальреш. И такое же имя носил французский мелкий дворянин, приехавший в XVIII веке ко двору Вельденца.

– Из какой страны этот Мальреш? – спросил он.

– Происхождение французское, но родился в Германии… Я видел однажды его документы… Так я узнал его имя. Ах, если бы он проведал об этом, думаю, он задушил бы меня.

Поразмыслив, Люпен произнес:

– Это он командовал всеми вами?

– Да.

– Но у него был сообщник, компаньон?

– Ах, молчите… молчите…

На лице метрдотеля внезапно отразилась неописуемая тревога. Люпен распознал те же ужас и отвращение, которые испытывал сам, думая об убийце.

– Кто это? Ты его видел?

– О! Не будем говорить об этом… О нем не следует говорить.

– Я тебя спрашиваю, кто это?

– Это хозяин… шеф… Его никто не знает.

– Но ты-то его видел. Отвечай. Ты его видел?

– Иногда, в темноте… ночью. Днем – никогда. Его распоряжения поступают на клочках бумаги… или по телефону.