99 дней

– Честно говоря, я тоже не знаю, что делаю, – признается она. – В смысле, да, отчасти это из-за Элизабет. Слушай. Молли, после того, что ты сделала с моей семьей, мне хочется разодрать тебе лицо. И, прежде всего, это я тебя во все втянула, и… – Она замолкает, на секунду сосредоточившись на точке вдали. Интересно, вспоминает, как и я, про Барби и догонялки, которые заполняли наши дни в детстве до того, как мы стали с Патриком парой? А затем качает головой. – Совершенно очевидно, что Гейб запал на тебя. – И добавляет через мгновение: – Прости за машину.

Тихонько смеюсь, мотая головой, – хоть что-то. Я так устала от войны.

– И что это значит? – спрашиваю я, осторожно выставляя бутылочки на разделочный стол. – Мы как, снова дружим или нет?

Джулия смотрит на меня с другого конца кухни и откусывает морковку.

– Ни за что, – сообщает она и улыбается.

Патрик опаздывает на ужин, и я этому рада – меньше всего мне хочется сидеть за столом напротив него и притворяться, что между нами ничего нет. Я пыталась забыть о том, что случилось на дне рождения Имоджен. Пыталась вообще не думать о Патрике. Надо было его остановить – конечно, надо было его остановить, верно? Что это говорит обо мне? Смотрю на Джулию, которая тянется за добавкой, и вспоминаю надпись розовым маркером: грязная шлюха.

Гейб передает мне кусок чесночного хлеба. Конни делает глоток вина.

Когда я целую Гейба на ночь и иду на подъездную дорожку к своей припаркованной машине, уже поздно. Слышится неизменное пение сверчков и чавканье земли под ногами. Роюсь в сумочке в поисках ключей и замечаю свет в сарае – предательское желтое свечение фонаря для кемпинга.

Хочу сесть в машину и уехать в темноту. Но делаю вдох и пересекаю двор.

Конечно, на потрепанном, пораженном плесенью диване, который Конни грозилась выкинуть после смерти Чака, но так и не сделала этого, и на котором мы в детстве скакали, сидит Патрик. На нем джинсы и толстовка – здесь прохладно, воздух влажный, пахнет мокрыми листьями, пол весь в грязи. Услышав меня, он поднимает голову. В его руке толстая книга в мягкой обложке.

Я действительно была рада, что его не было за ужином. Но часть меня немного разочарована.

– Когда ты вернулся домой? – спрашиваю его, застыв на пороге. Ночной ветерок легко задувает, по рукам и ногам ползут мурашки, все нервные окончания встали по стойке смирно. Я специально держусь на расстоянии и скрещиваю руки, как щит.

Патрик пожимает плечами.

– Совсем недавно.

– Не хотел заходить?

– Не очень, – говорит он.

– Хорошо, – выдыхаю я. Не знаю, чего вообще хочу добиться от него – мы договорились быть друзьями, но этого не будет. Я понятия не имею, кто мы друг другу.

– Что читаешь? – спрашиваю я, показывая на книгу, которую он закрыл, засунув между страниц указательный палец. Патрик поднимает ее – вижу от двери, что это Стивен Кинг. «Противостояние». – О чем она? – спрашиваю я.

– О конце света, – отвечает Патрик.

Мои губы кривятся.

– Как в тему.

– Ага. – Патрик пододвигается, чтобы освободить для меня место на диване в клеточку. И я, вопреки здравому смыслу, пересекаю сарай и присаживаюсь на подлокотник. Мои ноги в ботинках оказываются рядом с бедром Патрика. Он смотрит на меня и так сильно выгибает бровь, что я смеюсь.

– Тсс, – тихо говорит он, но обхватывает меня за лодыжку и тянет вниз, и вот я сижу рядом с ним, колени согнуты и касаются его бедра. – Привет.

– Привет. – Выдыхаю. – Так больше не может продолжаться.

– Не может, согласен, – говорит Патрик, и это даже не вопрос. Его серые глаза сосредоточены на моих.

– Нет, – настаиваю я, качая головой. – Патрик…

– Он только что поцеловал тебя на ночь? – перебивает он меня. – Мой брат?

Мои глаза округляются.

– А тебе какое дело?

– Потому что я хочу знать.

– Очень плохо, – тут же говорю я, это за рамками дозволенного, даже учитывая то, что происходит между мной и Патриком. Просто за рамками дозволенного. Встаю с дивана, но Патрик останавливает меня, схватив за запястье.

– Подожди, – говорит он так искренне, что я останавливаюсь и смотрю на него. – Извини, – продолжает он. – Ты права: нельзя было это говорить. Извини.

Качаю головой, но позволяю ему затянуть меня на диван и сажусь, подогнув под себя ногу.

– Я серьезно, – тихо говорю ему. – Мы должны остановиться.

Патрик кивает и ничего не говорит. Играет с ниточкой на спинке дивана.

– Меня осенью пригласили в еще один проект, – тихо сообщает он мне. – Наподобие Outward Bound[7], в Мичигане. Рейнджерство, пробежки-экскурсии по парку. – Он пожимает плечами. – Своеобразный академический отпуск, если оценки не супер.

– У тебя хорошие оценки, – автоматически говорю я.

Патрик качает головой.

– Не в этом году.

– Мне жаль. – Вспоминаю, что рассказала мне об их планах на будущее Тесс, когда сообщила, что они сошлись. – Ты говорил Тесс? – спрашиваю я. – Что поедешь?

– Нет.

– Почему?

Патрик вскидывает голову и смотрит мне в глаза.

– Потому что хотел сказать тебе, – отвечает он. Не знаю, кто из нас первым подается вперед.