9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

Как-то так, не сразу и не одновременно мне удалось достичь расположения А., вернее каждой из ее героинь. Я провел с ними достаточно большое количество времени, чтобы они раскрылись и стали для меня более-менее понятны. Научился разделять их характеры, личности, определять векторы мысли, аспекты поведения и морали, желания и стремления. Как общие, жизненные, так и личные – в данном случае, относящиеся непосредственно ко мне. Если с общим было все примерно ясно, то личностное отношение представлялось довольно любопытным. Каждый человек хочет видеть довольно большое количество свойств в своем избраннике, но у каждого есть нечто приоритетное, что он жаждет и по какому критерию выбирает. Может то, чего ему так не хватает, и он полагает, что партнер сможет этим поделиться и восстановится гармония. Может, наоборот, то, что он считает своей отличительной чертой. И объединенный свет двух звезд будет сверкать ярче, нежели одной.

Если смотреть поверхностно, то есть беря каждую из ее ипостасей по отдельности, три свойства, которые больше всего ценили разные образы А. были: почитание, единение взглядов и доброта. Все довольно просто. А. из старого дворца культуры было наплевать, что я, или вообще кто угодно, думал о спектакле или о том, как она себя ведет или играет. Она никогда и не спрашивала. Аккуратные пробные посылы с моей стороны, что может не стоит так резко обращаться с материалом или коллегами, она каждый раз награждала взглядом, какой получает свинюшка от бывалого мясника, когда пытается подсказать, как ее лучше разделывать. А. все знает куда лучше. Где и как она это успела узнать – для меня всегда оставалось загадкой. Отличное от ее мнения рассматривать она не собиралась и высокомерно игнорировала. Во внимание принималась только похвала. Восхищение ей было нужно как воздух. Она точно знала, что выше всего этого, никчемных режиссеров и уродливой действительности, однако, лишний раз подтвердить ее версию никогда не было лишним. Цветы после репетиции, восторженные слова и действия. Классическая дива, которая ценит галантность, манеры и влюбленность избранника, куда больше, чем, например, чувство юмора. После таких обрядов преклонения ее настроение, даже после самых провальных прогонов, неизменно улучшалось. И если все сделать правильно, тогда она снисходительно позволяла себя любить. Словно божество сходит с небес и великодушно делится с простыми смертными своим великолепием. И если ты достаточное время провел на коленях, то тогда и она может на них опуститься.

А. с перекрестка было в свою очередь наплевать на культурные устои и регламент. Более того, они скорее ей претили. Всем своим существованием она выступала не то, чтобы против них, нет, а скорее ставила их под сомнение. Она не говорила: «К черту все, давайте сожжем!» Никакого анархизма, скорее пытливое попирание основ. Не со злости, а от любопытства. Для себя она не требовала никакого почитания – все мои неуклюжие комплименты частенько выставлялись на смех. Может из-за врожденной скептичности, может не хотела быть той женщиной, которой любуются просто как картинкой, а искренне полагала, что истинного восхищения и любви достойны только действия и устремления. Простой влюбленности было мало, она понимала, что химия временна, и что куда важнее общее мировоззрение, видимо, поэтому она с пристрастием допытывалась, не то, достаточно ли привлекательно она выглядела на сцене, а что я по всему этому поводу думаю: был ли понятен замысел, удачно ли выглядело все со стороны, что стоит подтянуть или исправить. Не что чтобы я был великим театральным критиком, но я ответственно подходил к ее вопросам, пытаясь отвечать правдиво, что думаю. Все лестные отзывы она ставила под сомнение, не из ложной скромности, а пытаясь вскрыть кажущуюся ей влюбленную дипломатичность. И только когда раз в третий, уже раздражено, я повторял одно и то же, она казалось успокаивалась и принимала мою точку зрения.