9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

А. взорвалась и со всей силы толкнула полицейского. Не ожидая такой прыти от невысокой худющей девочки, тот отступился назад, запнулся об куски колонки, которую лично разбил минуту назад, и гулко плюхнулся на пол. Черные брызги от падения попали на всех, кто был в комнате. Второй полицейский застыл словно в коме, парализованный абсурдностью всего происходящего. Толстый, опрокинутый на спину, неуклюже и со страшной бранью пытался подняться, словно огромная сквернословящая черепаха. А. разразилась злорадным хохотом.

Я, прекрасно понимая, чем может обернуться такой толчок, быстро пробрался через первые ряды. Пришлось перепрыгнуть через кряхтящего на полу служителя закона, но я успел бросить вниз: «Извините». Я схватил хохочущую А. за руку и потянул ее за собой на выход. Она поддалась. Мы бегом миновали коридор.

– Где твоя одежда? – спросил я. Но А. не отвечала, она заливалась смехом и никак не пыталась мне содействовать. Я схватил свою и еще одну висевшую рядом куртку, и мы выбежали из входной двери. Черные следы двух пар ног оставались на порожках, но вскоре затерялись среди полусотни других – было слышно, как все остальные, находившиеся в комнате, последовали нашему примеру.

Мы оказались на улице. А. все не унималась. Я быстро накинул на нее чью-то куртку и, взяв за руку, мы побежали, петляя по дворам. Отдалившись за казавшимся безопасное расстояние я взглянул на нее. Тяжело дышащая, с растрепавшимися волосами, с размазанной по лицу краской и с широченной улыбкой она казалась безгранично счастливой. Я только в этот момент заметил, что она все это время бежала босиком, но это ее, казалось, нисколько не волновало. Довольная, она смотрела на меня, словно ожидая продолжения приключений. У меня идей особенно не было, что можно делать с босой чумазой девочкой в куртке на два размера больше, поэтому я посмотрел номер ближайшего дома и вызвал такси.

К счастью, машина подъехала довольно быстро. А. все такая же довольная забралась заднее сиденье. Где она живет, я до сих пор не знал, поэтому мы отправились ко мне. Всю дорогу она периодически похихикивала, и лишь однажды прервалась на фразу: «По-моему, это не моя куртка», но это развеселило ее еще больше.

Мы подъехали к самому подъезду, чтобы А. как можно меньше требовалось пройти пешком. Но она выпорхнула из машины, пританцовывая, сделала несколько па, пока я искал ключи.

Поднявшись в квартиру, я сразу направил ее в ванную, а сам поставил чайник, заварил две кружки с чаем. Только оказавшись в комнате, я почувствовал глубокую усталость. Лежа на кровати, я ждал пока А. завершит свой душ. Вообще полицейский задавал хороший вопрос, пытаясь разобраться, что именно там происходит, и кто хозяин квартиры, который позволил так уничтожать ее и ради чего?

А. появилась в комнате точно так же, как и на спектакле. Из темноты коридора в черной соблазнительной накидке. Только взгляд ее был устремлен на меня. Я приподнялся на кровати, но она уложила меня обратно. Устроившись сверху, она сняла с себя одежду. Тело, что в тот вечер было изучено до этого лишь глазами, предстало в распоряжении моих рук.

После, обернувшись одеялом, она села на краю кровати и сделала глоток уже остывшего чая, поморщилась: «А больше у тебя ничего нет?».

– А что, разве все прошло хорошо? – ответил я и полез искать бутылку вина, которая должна была оставаться где-то в шкафу.

– Угу, полный фурор. Давай неси.

Я принес уже несколько запылившую бутылку розового вина, откупорил и разлил по бокалам. А. сделала пару глотков и удовлетворённо откинулась на спину. Я лег рядом с ней.

– Вот нахуй? Нахуй? Нахуй я этим занимаюсь? – задала она риторический вопрос, глядя в потолок.

– Ты говорила что-то про добавить красок в этот мир.

– Ах да, точно, – А. протяжно выпустила воздух. – Ну что уж поделать, надо продолжать…

– Зачем?

– Но ведь кто-то должен.

– А что ты планируешь делать, скажем, через пять лет?

– То же самое, – она сделала решительный глоток вина. – Только лучше.

Мы стукнулись за это бокалами.

– Значит, опять библейские мотивы?