A Court of Light and Melody (ЛП)

— Спасибо. Я… я много сил вложил в него, — Азриэль жестом указал на бревна, из которых был сделан дом. — Обычно, из-за сильных ветров, дома здесь делают из камня, но камень слишком сильно напоминает ей о моем…, — он запнулся, не желая вызвать эти воспоминания. — И мы с Кассианом много раз спорили о размерах. Слишком большой, и она может почувствовать себя подавленной. Слишком маленький — и она может почувствовать себя в ловушке. — Азриэль сглотнул сухость в горле. — Но в итоге ей нравится. Здесь есть комната для нее и для сиделки. В гостиной есть диван, который можно превратить в кровать, когда я приезжаю. Кухня с дровяной печью. Хорошая ванна, которую ей подарил Рисанд. Но большую часть времени она проводит на заднем дворе.

— А что на заднем дворе? — спросила Гвин.

Азриэль смущенно улыбнулся. — Ничего особенного. Остальная часть поляны. Деревья. Она просто предпочитает быть там по какой-то причине.

Гвин не стала ничего говорить, только понятливо хмыкнула и направилась к входной двери. Азриэль последовал за ней.

— Мне постучать? — прошептала она, подняв дрожащий кулак. Она скривилась, хотя тон ее был ровным. — Прости. Возможно, ты не понял, но я нервничаю.

Ласково посмеиваясь, Азриэль покачал головой и открыл входную дверь. — Она должна нас ждать. — Они вошли внутрь, и Гвин мягко закрыла за ними дверь. Он оглядел пустую гостиную с диваном и креслом, большим камином и ковром ручной работы. Он прочистил горло и озвучил не очень высоким, но все же громким голосом. — Это Азриэль!

Когда ответа не последовало, Азриэль подумал, не ушла ли она на задний двор, но прежде чем он успел направиться к двери на кухне, из восточного коридора послышался шорох.

Его мать вошла в комнату, и у Азриэля защемило в груди, когда он понял, что, как и его мэйт, его мать сильно озаботилась своим внешним видом. На ней была рубашка цвета слоновой кости с черной вышивкой, заправленная в темную юбку с высокой талией. Ее длинные темные волосы были уложены в аккуратный пучок. Их одинаковые глаза встретились. Да, ее взгляд был ясным.

Она пересекла скромную по размерам гостиную и обняла Азриэля. Он слышал, как она вдыхает его запах, чувствовал, как ее руки чуть сильнее сжимают его пиджак. Он сжал ее в объятиях. Они свободны уже столетия, но все еще обнимаются, как будто это может быть последний и единственный случай на целую вечность.

Азриэль никогда не знал, когда ее демоны придут и заберут ее. Заставят ее увидеть в его глазах отца вместо него.

— Прошел всего день, мама, — поддразнил Азриэль, когда они отпустили друг друга. Он протянул корзину с булочками и поднял крышку. — Гвин испекла их для тебя.

— Жрицы очень помогли мне, — смущенно добавила Гвин.

Его мать взяла корзинку и заглянула внутрь, затем ее взгляд вернулся к Азриэлю. — Это неподходящее представление для твоего мэйта, Азриэль.

Я должен поработать над этим, подумал он.

Азриэль мягко рассмеялся и положил руку на спину Гвин, побуждая ее быть смелее. — Мама, это Гвинет Бердара.

— Гвин, — поправила она, наклонив голову. — Называйте меня просто Гвин.

Улыбка матери Азриэля расширилась. — Зови меня Аньела.

— Аньела, — повторила Гвин, задыхаясь. — Я… я… простите, просто вы очень красивая.

Азриэль фыркнул, и брови его матери взлетели вверх, а с губ сорвался веселый смех. — Ну, ты очень добра.

— Простите, — сморщилась Гвин, ее взгляд метался между матерью и сыном. — Я сама не знаю, что несу. Я… я никогда раньше не встречалась с чьими-то родителями.

Смотри, Певец, прошептали тени Азриэля.

Он снова обратил внимание на свою мать, которая смотрела на его мэйта, ее лесные глаза сверкали, полные жизнью. Он видел, что что-то в нервном поведении Гвин заставило его мать почувствовать себя спокойно. В ней улеглась буря. Он с тихой благодарностью наблюдал, как две самые важные женщины в его жизни ведут приятную беседу. Гвин шутила — как он выяснил, это ее обычное поведение, когда она волнуется, — а мать Азриэля смеялась над каждой шуткой.

В какой-то момент она предложила им отнести корзину на кухню и открыть бутылку вина. Он кивнул и позволил ей увести Гвин в соседнюю комнату. Теперь они увлеченно беседовали вдвоем.

Азриэль улыбнулся.

Солнце уже давно село, и две пустые бутылки из-под вина стояли у задней двери, а третья стояла в центре обеденного стола, пока Азриэль, Гвин и Аньела продолжали свой разговор.

— Я слышала его пение дважды, — сказала Гвин, опершись локтями на стол. — И оба раза это было во время того, как он складывал белье. Очень жаль, потому что у него прекрасный голос!

— Я сижу здесь, — категорично заявил Азриэль.

— А знаешь, он спел свою первую гармонию, когда ему было девять лет, — заметила его мать, наливая еще вина в свой бокал. Она протянула бутылку, держа ее горлышко прямо над пустым бокалом Гвин — та кивнула ей, чтобы она наполнила бокал, и Аньела опустошила бутылку. — Я пела ему при каждой встрече. И вот однажды я запела, а он просто присоединился и инстинктивно начал подпевать.