A moon gate in my wall: собрание стихотворений

267. «Погасло солнце, и, холодея…»

Погасло солнце, и, холодея.
Сошла на землю ночная мгла;
Замолкла скрипка, и я жалею.
Что я осталась совсем одна.
Мигает ярко звезда высоко…
Не дрогнет больше прекрасный звук…
Мне стало страшно… Я одинока.
И так пустынно и мгла вокруг.
Свеж о и сыро, и так отрадно
Душистый воздух в себя втянуть;
Но так тоскливо и так досадно,
Что чудной песни нельзя вернуть.
Она на сердце еще рыдает,
И с губ холодных сорвался стон.
И снится, будто, дрожа, стихает
Струны волшебной далекий звон.

[1921 г.]

268. Пушкину

О, если б ты был жив, великий русский гений.
Как ужаснулся б ты, как гневно задрожал.
Когда всю пустоту последних поколений
Ты б увидал!
Твое бы сердце страшной болью сжалось;
Ты б весь сгорел от боли и стыда
За ту Россию, что тебе казалась
Святой всегда.

[1921 г.]

269. К стихотворению Бальмонта «Ирландская девушка»

О, я вижу ее, — как она на болото выходит
Из сеней, за дощатым забором;
По ее волосам лунный луч леденящий разводит
Серебристым узором.
Она слышит — и вздрогнет всегда, как услышит
Из-за старой коряги сову…
Переступит — вздохнет; на озябшие пальцы подышит,
Спросит: «Все ль наяву?»
Ей не верится все, что оставил ее чернобровый.
Что ушел к своим замкам богатым.
Она села на кочку; ее не пугали дубровы
Лешим старым, лохматым.

[1921 г.]

270. Шекспиру

Увы, язык всех наций мира
Настолько беден, что «поэт» —
Определенье для Шекспира
И… (о, невинная сатира!)
И для меня; другого нет.
Великий гений, вечно чтимый,
Поэтов смертных идеал!
Прости, что, страстью одержимый.
Влекомый музою любимой,
Я сам себя поэтом звал;
К высокой цели я стремился
И отуманен был борьбой;
Я победил и — возгордился:
Прости, что я тогда забылся.
Что я равнял себя — с тобой!

[1921 г.]

271. Цезарю [154]

О, цезарь, цезарь! Ты ль мечтал,
Что этот груд заучат дети,
Когда ты в глубине столетий
«De bello Gallico» писал?
«Не сотвори себе кумира»,
Господь когда-то нам сказал;
А ты, владыка полумира.
Ты сам себе кумиром стал.
Война и кровь — твоя забава;
Ты сердце римлян покорил,
И до сих пор жива та слава,
Которой ты себя покрыл.
В раю, в аду ли ты витаешь,
— Тебе дела земли видны;
Скажи, ужель ты не скучаешь
Без покорений, без войны?
Твои ль ужасней битвы были.
Чем наш кошмар последних лет?
О, гордый вождь! Ты сгнил в могиле,
Не ты виновник сих побед.
Твой дух великий — в царстве теней,
Я не услышу твой ответ.
Ведь недоступен мертвый гений
Тому, о чем бренчит поэт.

[1921 г.]

272. Слава