А небо по-прежнему голубое (СИ)

У спальни Джинни юноша коснулся лба Гермионы быстрым поцелуем и отступил на шаг, прислонившись к стёртым перилам лестницы и разглядывая шершавую дверь, за которой скрылась мисс Грейнджер, на прощание шёпотом пожелав Фреду приятных снов. Соседка по комнате уже спала, хотя в её намерения явно входило дождаться возвращения подруги: на кровати Джинни осталась иллюстрированная книга, посвящённая команде «Холихедские Гарпии» (девушка буквально бредила ею), вся усеянная разноцветными выцветшими закладками. Смутно улыбнувшись, Гермиона осторожно убрала книгу на прикроватную тумбочку и едва сдержалась, чтобы не пощекотать высунувшуюся из-под цветастого лоскутного одеяла пятку Джинни.

В «Норе» ей всегда было легко чувствовать себя спокойной, безмятежной. Возможно, влияние оказывала сельская местность со своими пасторальными пейзажами, или быт семьи Уизли, царившая в доме домашняя обстановка или же что-то ещё — в любом случае покосившийся домишко близ Оттери-Сент-Кэчпоул давно стал для Гермионы одним из самых безопасных и близких сердцу мест.

Правда, в этот раз пребывание в «Норе» стало для Гермионы тем ещё испытанием из-за присутствия там Флёр Делакур. Невеста Билла не вызывала у неё особенно неприятных чувств, но Джинни иногда фыркала и морщилась в присутствии француженки, копируя свою мать, и это немного раздражало Гермиону*. Она пыталась втолковать Джинни, что не стоит так явно показывать своё пренебрежительное отношение к Флёр, но та обычно закатывала глаза.

— Я же младшая сестра Билла, я должна критиковать его девушек, — усмехалась юная мисс Уизли. — И потом, меня раздражает эта её манерность. Такое чувство, что она всем своим видом показывает, как ей противен наш маленький дом и то, что ей приходится тут жить.

По мнению Гермионы, Флёр ничего такого даже не подразумевала, а если у неё и были такие мысли, то она искусно их скрывала. Выпускница Шармбатона обычно была подчёркнуто вежлива и с Молли, и с Джинни, и с Гермионой, и с остальными обитателями «Норы», всегда отзывалась на любую просьбу (спрашивала преимущественно Гермиона, даже если интерес проявляла Джинни, ни в какую не желавшая общаться лично с невестой Билла) и с удовольствием помогала по хозяйству. Правда, это у неё не всегда получалось, так как девушка всё же была избалована, но если бы миссис Уизли проявила больше участия, то смогла бы привить будущей невестке нужные умения.

Конечно, Гермиона понимала, что такое предубеждение в отношении Флёр вызвано ревностью. Миссис Уизли как мать считала любую девушку недостойной своего сына, как бы глупо это ни было, а уж Флёр с её чарующей красотой, французским акцентом и холёными пальчиками так вообще входила в личный список особ, потенциально опасных для Билла Уизли. Что касается Джинни, то та наверняка не могла забыть, как Рон и Гарри восхищённо отзывались о Флёр, что симпатий последней отнюдь не добавляло. С другой стороны Гермиона вполне могла признаться себе, что если бы Фред жил в «Норе», а не в квартирке над собственным магазином, то она бы присоединилась к Джинни и миссис Уизли и ревновала бы своего парня.

«Мой парень…» Гермиона отвлеклась от письма и задумчиво повторила эту фразу, сначала мысленно, потом — шёпотом вслух. Да, пожалуй, она бы даже ревновала, заметь хоть малейший признак интереса к Флёр со стороны Фреда. Конечно, на фоне такой красавицы любая бы смотрелась отнюдь не в выигрышном свете…

Приказав себе не зацикливаться на подобных мыслях, лишающих только-только пришедшего в норму душевного спокойствия, Гермиона вернулась к письму. Взгляд её снова зацепился за развёрнутый листик на краю письменного стола: это были результаты экзаменов. Лёгкая усмешка тронула губы девушки при воспоминании о том, как всего час назад она была готова взорваться от нервного напряжения при виде министерских сов. Гермиона никак не ожидала, что результаты придут именно сегодня, и когда Гарри, появившийся в «Норе» прошлой ночью, сообщил об этом, мигом впала в панику. Мысли вроде «Я не сдала!», «Я провалила какой-нибудь предмет!», «Я опозорюсь!» бились в голове с такой силой, что излишне взвинченная мисс Грейнджер в любой момент была готова упасть в обморок, хотя обычно таких причуд за ней не наблюдалось. Облегчение при виде практически идеальных баллов было так велико, что Гермиона, не в силах устоять на враз ослабевших ногах, тут же упала на табуретку. Обилие впечатлений сказалось на её состоянии: немногим раньше девушка пострадала от изобретения Фреда и Джорджа — телескопа, тубус от которого она сдавила слишком сильно, из-за чего выскочившая из него боксёрская перчатка запечатлела живописный лиловый синяк под её левым глазом. Но сейчас это мало её волновало: Гермиона даже не осталась завтракать (аппетит от волнения почему-то пропал) и поспешила подняться наверх, чтобы написать родителям, которые, как и она, переживали за результаты экзаменов.