…А родись счастливой

– Ага!.. Мне понрааавилось!

– Ужас! Встань сейчас же! Умойся, переоденься и марш в школу!

– А сколько времени? – начал он подниматься, держась рукой за стену.

– Одиннадцать скоро.

– Эх, ай-яй! – мотнул тяжёлой головой Васятка. – Уже не пустят… И башка болит!.. Дай чего-нибудь… Таблетку, может…

– Не стыдно!? Таблетку ему… Игорь где?

– Не знаю…

Поняв, что добиться чего-либо от сына сейчас невозможно, Альбина Фёдоровна повела виснувшего на руке Васятку в его комнату и опустила на разложенный диван, кой-как поправив под ним взбитую и скомканную простынь. Укрыла одеялом. Пусть хоть проспится. Потом сходила на кухню, нашла в холодильнике бутылку кефира, вырыла в грязной посуде на столе его синюю кружку, налила почти полную. Анатолий, царство ему небесное, тоже раньше, бывало, пил с похмелья только кефир. Васятку от кефира дважды потянуло на рвоту, но удержал позывы и уснул, едва рухнул головой на подушку.

Полдня провозилась Альбина Фёдоровна, приводя квартиру в божеский вид, вытаскивая из углов кучи окурков и прочих остатков отнюдь не единственного, как она поняла, гуляния. Прибрала кровати. Даже на её постели кто-то возился, взбив всё бельё. И одного взгляда на простыни хватило, чтобы понять, что тут было. Брезгливо собрала их, отнесла к стиральной машине. Там присела на край ванны, решая, что делать дальше – дождаться, когда один проспится, а другой явится с работы, высказать им всё или ехать сейчас же обратно в сосновый бор?

В дверях появился Васятка.

– Мам, ты извини! Нашкодили мы тут маленько. Не знали, что приедешь… Давай я помогу. Скажи, чего делать?

– В порядок себя приведи сначала. И скажи, давно это у вас и сколько будет продолжаться? – спросила Альбина Фёдоровна, уже не в силах повысить голос.

– Да это Игорь… Ему тут из Польши контейнер прислали. Днём они с Фимкой компьютеры собирают, а вёчером плёнки крутят… Кино по телевизору смотрят.

– А грязи-то, откуда столько?

– Вечером народ приходит. Приносят с собой. Это вчера много всех было. Не успели убрать…

– Вот так, отлучись мать на неделю, и не узнаешь дома… Ты хоть сыт тут у меня? И выпиваешь-то зачем?

– Так чего-то получилось… Дай, мам, умыться. И спасибо за кефир. Больше не мутит…

Альбина Фёдоровна нашла коробку стирального порошка, ушла в гостиную чистить диван. Смочила одно пятно водой, чуть присыпала порошком, стала оттирать губкой. И поняла, что делает не то. Пятно от красного вина только побледнело и расползлось под губкой дальше. Господи! Такой велюр испортить! Бывало, гости боялись присаживаться на него, просили прикрыть диван каким-нибудь чехлом. Да так она всегда и держала его под парусиновой накидкой, пока эти не сбросили её и ни превратили финский велюр цвета кофе с молоком в шкуру леопарда…

Явился Игорь. С порога накинулся на мать с претензиями:

– Ну, ты чего делаешь-то? Я хотел завтра химчистку вызвать, а ты чего тут скребёшь?

– Грязь вашу выскребаю! – вскинулась она. – Здравствуй, сын дорогой! Ты во что превратил квартиру отца?

– Она такая же отца, как и моя. А тебя кто раньше срока домой звал? Явилась бы вовремя, всё бы на месте было, – огрызнулся Игорь.

– Да уж, лучше бы совсем не приезжать, чем видеть такое…

– Ну, завела!.. Привыкай, мать! Теперь всё по-новому будет. Дома у нас – видеосалон и мастерская по сборке компьютеров… Пока не найду для них другое место. Или тебе ни прикуплю другой угол.

– А ты мать спроси сначала, хочет ли она в другой угол? – обиделась Альбина Фёдоровна.

– Хочет, не хочет, а понимать-то должна, что у сына жизнь впереди, – возразил Игорь.

– А у матери, значит, она позади? – И голос у неё сорвался до всхлипа.

– Э, предки! Вы чего тут? – встал между ними Васятка.

– Решаем извечную проблему отцов и детей, – усмехнулся Игорь.

Альбина Фёдоровна молча и резко отвернулась от Игоря, пошла в прихожую, где оставила куртку и сумку, решив в нахлынувшей обиде сейчас же вернуться в профилакторий. Васятка пробовал остановить её, но она упрямо и со слезами оттолкнула его и захлопнула за собой дверь.

– До скорого! – крикнул вслед Игорь. – Хотя… до любого… Ты чего не в школе?

– А я мог? – пробурчал Васятка.

Из остатков «прежней роскоши» Игорь сгоношил какой-то обед, нехотя поклевал и похмелился тем, что нашёл. Потом занялся «обеспечивать аудиторию» на вечер, вызванивая по телефону знакомых, просил их «прихватить» кого-нибудь с собой. Некоторым сказал, что поднял цены на просмотр каждого фильма до пяти рублей, других просил притащить чего-нибудь «для разогрева». Набрав нужное число обещаний, довольный собой, но ещё не жизнью, как она у него пока складывалась, отвалился на диван.

– А я могу кого-нибудь позвать? – спросил Васятка.

– Только кто заплатит. А если тёлки, то старше восемнадцати…

– Где я тебе таких возьму?

– Значит, обойдёшься.

– Обойдёшься… Сам вчера Нинку в спальню таскал, она из девятого класса…

– Правда, что ли? Вроде, всё уже умеет…

Игорь включил телевизор, быстро перебрал несколько каналов. На один, проскоченный, тут же вернулся.

– Оппоньки! Гляди сюда! – крикнул Васятке. – Узнаёшь?

– Вроде, тётя Люба… Откуда она тут? Говорили – уехала…