Читаем А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2 полностью

Но односторонний подход вряд ли приближает к истине. Требовался объективный, вдумчивый, трезвый взгляд на эстетическое явление, чтобы разобраться в его сильных и слабых сторонах. Эту функцию на себя взял Хомяков. Строго говоря, сделать это ему было поручено как официальному рецензенту по присуждению наград в честь графа С. С. Уварова. К обязанности своей он отнесся не просто добросовестно, но в высшей степени серьезно и творчески. Мне кажется, нынешние рецензенты могли бы поучиться у Хомякова краткости и убедительности.

Вначале он излагает сюжет драмы и проявляет себя как мастер художественного пересказа:

Богатый мужик, проживши несколько лет в Петербурге, возвращается в свою деревню и находит, что жена его, которая за него вышла против воли, в отсутствие его родила незаконного ребенка. Отец этого ребенка – помещик той самой деревни, к которой принадлежит крестьянин. Бурмистр, употребляющий во зло доверенность помещика, под предлогом защищения жены от побоев мужа, хочет увести ее из дома – в помещичий дом. Жена, обрадовавшись такому предложению, берет с собой ребенка; муж оскорбленный во всех своих правах, вырывает ребенка из ее рук и, в порыве бешенства, убивает его. Затем он убегает в лес. Наезжают следователи. Чиновник от губернатора старается обвиноватить помещика, чиновники от дворянства стараются его от дела отстранить; и те и другие действуют противузаконно. Убийца отдается в руки правосудия и всю вину принимает на себя. Его берут под стражу и уводят.

Всё! Согласимся, что для передачи сюжета целой драмы в четырех действиях, автор использовал минимум средств. Тем не менее даже тот, кто не видел текста, получает некоторое представление о завязке, интриге и вообще о сюжете.

Затем рецензент переходит к утвердительной, положительной части своего анализа (тезис): «Лица разобраны верно. Муж – предприимчивый, трудолюбивый торговец, нрава крутого и сурового… Жена – глупая, вовсе не имеющая сочувствия к мужу и неспособная уважать его добрые качества… Помещик – человек добрый, с чувством чести, но слабый против себя, так же как и против других… Из прочих лиц… замечателен только постоянно пьяный старик, бывший когда-то ремесленником в Петербурге, лгун и хвастун. Все характеры верны, просты и хорошо выдержаны». К достоинствам драмы Хомяков относит также живой, простой и народный язык ее.

Но на этом плюсы кончаются, и начинается их противоположность (антитезис): «С другой стороны, нельзя не признать и следующего: женщина, жена крестьянина, около которой собирается все происшествие, просто дура, не внушающая к себе никакого сочувствия». И далее: «Крестьянин, муж ее, отталкивает от себя всякое участие зрителя и читателя тем, что сам нисколько не сознает нравственных своих отношений к браку и относится к жене просто как к законной и неотъемлемой собственности».

Мы начинаем понимать: если два главных персонажа неинтересны, то что сказать о драме вообще? Стоит ли она нашего внимания?

Затем рецензент, похваливший речь персонажей, как будто берет слова свои обратно: «Верность речи имеет характер чисто внешний. Нет ни одного чувства и ни одного слова, которые определительно можно было бы сказать неверными или неуместными; но зато нет ни одного чувства, ни одного слова, которое бы казалось вырвавшимся из самой жизни или подсказанным ею». Речь идет об искренности, верности чувству, сердечности. Слова персонажей Писемского, по мнению критика, «холодны и мертвы».

Но Хомяков не останавливается на этом. Он указывает на то, что отношение автора к своему созданию напоминает дьяка, производившего следствие: он равнодушен, в том числе и к нравственному вопросу, положенному в основание сюжета.

В качестве заключительного, золотого звена в цепи своих логически выверенных рассуждений Хомяков провозглашает следующее (синтез): «Таким образом, вся драма содержит в себе все стихии художественного произведения и в то же время составляет крайне нехудожественное целое». Трудно представить себе более четкий, деликатно выраженный и в то же время убийственный приговор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Практика Карма-Йоги
Практика Карма-Йоги

Эта книга состоит из восьми частей. Первая часть посвящена йоге служения. Во второй части речь идет о вселенских законах. В третьей части рассказывается о том, что такое свадхарма. Повелевать Природой путем правильного осуществления пурушартхи (свободы воли) ― тема четвертой части книги. "Карма и реинкарнация" — так называется ее пятая часть. Здесь описаны различные виды кармы. В шестой части книги говорится, что начинающие духовные искатели должны уметь сочетать работу и медитацию. Седьмая часть книги называется "Карма-йога в Бхагавад-гите". В восьмой части предлагается несколько поучительных и вдохновляющих историй, которые показывают, как на практике применять все изложенное в этой книге. В приложении к книге — руководство по ведению духовного дневника, который очень помогает в практике карма-йоги, а также словарь санскритских терминов.

Свами Шивананда Сарасвати

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее