А за окном – человечество…

Действительно, непростых тонкостей в моей новой работе оказалось предостаточно. Это лишь со стороны все просто. Самые неподходящие для заправки те машины, у которых так хитро изогнута горловина, чтобы воспрепятствовать несанкционированному отсосу бензина, что пистолет захлёбывается и прекращает работу – это Бехи, Мерины, Некси, Фиаты, Волги и Нивы, особенно Нивы Шевроле. Тут надо изловчиться… Пистолет вставлять чуть-чуть, фиксатор из трёх положений аккуратно переводить на первое – то есть на самую медленную подачу топлива. Но самое досадное – не услышать отстрел захлебнувшегося бензином пистолета. Если его тотчас не перезапустить, через 15 секунд колонка перестанет подавать топливо, а недолитое пойдёт в «возврат», за который малограмотные «егэшные» девушки-операторы потом вынужденно пишут подробные объяснительные, мысленно и даже вслух поминая нас такими матерными словами, какие не всякий мужик осилит. Или вот пристроился к нам ездить заправляться пацан на крутой американской тачке Mercedes SLS AMG, которая классно отличалась от других авто тем, что её двери откидывались вверх, – тогда она при своём черно-белом окрасе напоминала королевского пингвина, который отчаянно пытается взлетать. Так вот, у этой крылатой машины горловина бака была такая узкая, что наш отечественный пистолет в неё никоим образом не входил. Честное слово, один я научился так прижимать ствол, что заправлял этот Mercedes SLS AMG без веера брызг и лужи бензина под колёсами. Поэтому её водитель всегда ждал очередь ко мне.

При всем при том дня через три я вроде как освоился. И даже начал, несмотря на наличие записывающих устройств, щеголять подобием остроумия. Скажем, одну гламурную даму на внедорожнике я встретил такими далеко не фирменными словами: «Вам какой бензин? С ароматом французских духов или с феромонами?» В итоге почти все женщины стали заправляться только у меня. Одна из них так даже показалась мне «вполне ничего». Гибкие руки а-ля Плисецкая, трепетный шаг и элегантно любопытный, мерцающий бледно-синий взгляд.

Однажды Луиза перехватила его на мне:

– Не пялься, вдовец-молодец… Это – Шалавдия. Суперная девушка с выездом. У нас здесь целый квартал армянских миллионеров. Их она и обслуживает.

В качестве сатисфакции за испорченное мне настроение Луиза щедро приготовила кофе. Обычная арабика да ещё немного корицы, гвоздики и ванильки. Да пить с горьким шоколадом. Атас называется.

Так как мне следовало ежеминутно отслеживать ситуацию на бензоколонке, мы пили замечательный кофе неподалёку от заправочных колонок на свежем воздухе у обледеневшего мусорного бака, напоминавшего огарок огромной свечи с потёками желтоватого парафина. Тем не менее, его крышка отлично служила нам устойчивым просторным столиком, а щель в ней – бездонной пепельницей.

Мы пили эспрессо аккуратными глотками, собственно говоря, посасывали, чтобы дольше сохранялось послевкусие и всякие прочие приятные ощущения.

Именно здесь Луиза и сделала мне взволнованно неожиданное предложение:

– Давай про Монтеня что-нибудь поговорим? Я его книгу уже дочитываю.

– Что ему Гекуба, что он Гекубе?.. – скучно сказал я.

– Не принимай меня за дуру… – без всякого намёка на обиду наставительно проговорила Луиза. – Между прочим, по трудовой книжке я никакая не уборщица, а старший менеджер АЗС по клинингу и эстетике. И хочу тебе сказать, что Монтенем я зачитываюсь. Как будто про мою жизнь он пишет, а жил черт знает когда.

– Он самый обыкновенный брюзжащий моралист, – попытался я отмахнуться от неуместно умного разговора на фоне Андрея Арнольдовича, вальяжно, на слегка заплетающихся ногах собиравшего по территории разнокалиберные окурки. При этом он себе под нос, но достаточно громко крыл, на чем свет стоит, нашего Клоуна: оказывается, тот, вынося вчерашней ночью мусор в трупном мешке, в темноте налетел на выставленную возле баков кем-то из армянских миллионеров новую стиральную машину. Как видно, та была куплена без должного совета с бабушкой. Но не только в этом обретении нашему бригадиру свезло. Три дня назад Клоун там же счастливо разжился японской сборки микроволновкой в упаковке. Сегодня, сдавая нам смену, он продемонстрировал всем новую молодёжную норковую кепку с кожаным козырьком того же самого «мусорного» происхождения. Так что наш Ботаник сейчас в связи с этим с досады сердито прикладывался к улучшающей качество жизни чекушке. Само собой, в «мёртвых» для видеокамер зонах. А чтобы отбить запах, заедал водку растворимым кофе из пакетика. Мне уже шепнули, что кандидата биологических наук трижды выгоняли за пьянство, но каждый раз через два-три дня звали обратно: работать он умел один за всех.

Луиза вдруг взяла меня под руку и самозабвенно процитировала Монтеня:

– Мы никогда не бываем у себя дома, мы всегда пребываем где-то вовне. Опасения, желания, надежды влекут к будущему; они лишают нас способности воспринимать и понимать то, что есть, поглощая нас тем, что будет хотя бы даже тогда, когда нас самих больше не будет.