А за окном – человечество…

К ночи джип вернулся. Так происходило каждый раз, когда его хозяин надевал с вечера в пятницу свою майку «Клинт Иствуд». Кстати, как всегда поверх вэдэвэшного тельника.

Метель услужливо иссякла. Старательно зализанные ею снега лежали торжественно-успокоенно, стомлённо. На юге со стороны морга великолепно сиял в обрамлении звёзд царственный Сатурн, словно монарх в окружении своей свиты.

Хозяин Hummer’a почти трезво пожал мне руку и вручил переливающуюся алмазными искрами визитку: «Генеральный директор строительного холдинга «Пирамида Хеопса», академик Петровской академии наук и искусства, чемпион Воронежа по кикбоксингу в наилегчайшем весе Илья Рыбкин». С ним прибыли ещё два человечка, всем своим видом назойливо показывающие, что они с шефом одной крови – как говорится, «птенцы гнезда Петрова». Только вот глазки их сияли лакейски-восторженно, а пили и ели они так хватко, ёмко, точно про запас, ибо привыкли, что даже в самый разворот праздника, на пике радостного внеклассового братания их могут запросто турнуть от барского стола. Его роль, кстати, взяла на себя крышка того же бака, на которой мы с Луизой пили её замечательный кофе, а над нами витала унылая тень Мишеля Монтеня, нашёптывая свою известную мысль, что высшее благо состоит в спокойствии души и тела.

Наконец, наступил пик праздника. Кавалькада гостей по-пластунски вскарабкалась на блескучий ледяной холм на задворках АЗС. Дерзко зазвенели бокалы. Опустевшие бутылки французского шампанского «Мадам Клико», тяжело прочертив кривую падения, глухо воткнулись в снег. Предчувствуя, что будет дальше, ночная, по-зимнему смёрзшаяся тишина как сморщилась. И тут ударила орудийная канонада. Это Рыбкин «для расслабления души» выстрелил по черепу с молнией на пьяных дверях «Города Солнца» из своего длинноствольного Smith & Wesson калибра 44 Magnum. Не стану объяснять, почему снаряды не поразили цель – ни первый, ни все последующие.

– Пальнёшь?.. – олигарх Илюша приятельски протянул мне внушительный культовый револьвер. Король в своём жанре. Мы, наверное, были ровесники с этим монстром. Оба с 1955-го? Мой былой вьетнамский опыт свидетельствовал, что трудно найти ещё другое оружие с такой точностью для пистолетных дистанций. Даже Парабеллум отдыхает. Куда направил Магнум – туда и попал.

Необходимости целиться не было – мишень, считай, под носом. Через несколько секунд череп перестанет существовать. Как и дверь, на которой он до сих пор висел.

Я опустил легендарное оружие. Что-что, но уже только держать его в руках – настоящий парад для души. В общем, счастливая минута. Я тоже чувствовал себя почти Клинтом Иствудом. Не больше, но и не меньше.

– Мы ждём твой выстрел… – поморщился Илюша.

– Там же люди…

– Ох, уж эта российская провинциальная интеллигенция… – опечалился мальчик-олигарх. – Без вас наша страна давно бы процветала! А ведь я уже хотел предложить тебе должность тайного ревизора на моих стройках… Чем-то ты меня пронял. Ладно, проехали.

Кажется, я испортил праздник.

Рыбкин сочувственно обнял меня и по-борцовски вразвалочку отправился спать до утра в китовом чреве своего Hummer’a. Так у него было заведено.

Машинам, которые не заправляются, находиться на территории АЗС категорически запрещено. Однако это авто управляющий, придя утром на службу, словно не заметил.

Лакейскую свиту уже развезли по домам таксисты, которые следовали за Hummer’ом как рыбы-прилипалы за акулой, – возле него всегда можно было поживиться щедрым заказом.

7

Оптимистично-светлым, озарённо-сияющим и нежно-морозным утром Илюша тяжело выбрался из Hummer’a, как космонавт из спускаемого аппарата после двух лет на околоземной орбите. При этом выражение его лица было таким, словно он сейчас испытывал на себе давление центрифуги, разогнавшейся до десятикратного увеличения силы земного притяжения.

Заговорил он обидчиво и спутанно. Со слов Илюши я не сразу, но понял, что этой ночью какой-то самоубийца слямзил его смартфон. При этом лопатник, нафаршированный двухсотенными евробумажками, почему-то не тронул, хотя тот лежал на торпеде Hummer’a на самом видном месте.

Даже фужер шампанского со ста граммами водки, по субботней утренней традиции ласково, благоговейно поднесённый ему нашими девочками, не улучшил настроение Илюши.

– Ты ничего не заметил? Ты же всю ночь не спал? – глухо, мутно сказал он мне.

– Я все время стоял с другой стороны. Там слабей дует, – таким был мой бесхитростный ответ.

– Никаких чужих следов возле твоей машины вроде не видно… – строго резюмировал мой наставник Андрей Арнольдович: в этот момент в его еще не совсем проснувшемся голосе вдруг ощутимо прорезались веские интонации преподавателя с учёной степенью и профессорской перспективой, пусть даже теперь практически утраченной.

– В кабине поищи ещё раз, – тревожно сказал наш Анатолий Николаевич Коржаков, словно ему в случае неудачи поисков грозило ни много ни мало разжалование из управляющих в старшие менеджеры по клинингу и эстетике.

– Скорее всего, бомжи ваши сработали… – похмельно поморщился Илюша.