a519320070554f13d17632a2d6377c88

В 2007 году ещё один исследователь мозга, профессор Норман Фарб с целой командой учёных из Университета Торонто доказал, что дефолт-система мозга (ДСМ) «спорит» не только с центральной исполнительной се­тью (ЦИС), но и с сетью выявления значимости (СВЗ).

То есть, когда вы переключаетесь на непосред­ственное восприятие — любуетесь закатом, наслаж­даетесь пением птиц, вдыхаете запах цветов, ну или просто медитируете — то контроль над вашим мозгом берёт на себя сеть выявления значимости (СВЗ), а две другие — ЦИС и ДСМ — замолкают[17].

Таким образом, вы можете функционировать в разных режимах мозговой активности:

непосредственного восприятия, интеллекту­альной сосредоточенности или медитации (за это отвечает СВЗ);

познавательной деятельности, оценивая и анализируя внешние стимулы (за это отве­чает ЦИС);

«блуждая» и прокручивая в голове сложные интеллектуальные объекты (за это отве­чает ДСМ).

У наших эволюционных предков эти системы не так разрознены, как у человека. И дело тут прежде всего в языке.

Нас с детства приучали всё называть, поэтому мы быстро перешли от непосредственного восприятия к игре слов. Зачем, спрашивается, вглядываться в окружающую действительность, если можно на всё повесить ярлык, и ты уже знаешь, как тебе быть?

Из-за языковых игр изменилось и наше познание, оно стало совсем другим. Там, где мы раньше ис­кали взаимосвязи между элементами ситу­ации, теперь мы ищем объяснение в своих собственных языковых конструкциях — уста­новках и мнениях, которыми мы всё себе объясняем.

Представьте, что вас пригласили на день рож­дения — вы в первый раз в жизни заходите в квар­тиру, где происходит вечеринка, а из толпы гостей знаете всего пару человек. Что делает ваш мозг?

Включается центральная исполнительная сеть — вы пытаетесь понять: где тут вешалка, надо ли снимать обувь, где кухня, гостиная, туалет (и где у него включается свет), какой у гостей пол и возраст — кто постарше, кто помладше, кто уже пьян в стельку, а кому ещё это только предстоит.

Таким образом, ваш мозг осуществляет массу работы, подбирая нужные ключи к ситуации. И этими ключами являются слова, которыми вы обозначаете те или иные её элементы. Причём как только нужное соответствие определённого элемента ситуации и какого-то слова найдено, вы уже «знаете», как вам следует действовать.

Да, слова удобны, ведь в них спрятаны инструкции: за «столом» сидят, из «чашки» пьют, «выключа­тель» включают, по «полу» ходят, с девушкой/ юношей «флиртуют», старших «уважают» и т. д.

Если мы что-то назвали словом, нам «всё понят­но»: можно моментально выключить познание и действовать на автопилоте по однажды заго­товленным шаблонам.

Только дефолт-система мозга отчаянно сопротив­ляется словам. Дело в том, что интеллектуальные объекты (например, образы других людей), которые она образует, значительно сложнее, чем простой предмет. Назвать такой образ можно, но само по себе это слово ничего вам не скажет, не даст инструкции.

Других людей мы называем именами собствен­ными — Вася, Петя, Маша и т. д. Но о чём эти слова вам говорят? Ничего. Они хороши для того, чтобы человека окликнуть, но не для того, чтобы его понять.

Чтобы упростить себе задачу «понимания» других людей, мы применяем слова-шаблоны общего свойства. Например, мы используем термины — «девушка», «еврей», «программист», «звезда», «холерик», «друг», «обычный парень» и т. д.

Наверное, не надо объяснять, что всех этих «штук» в природе не существует. Нет такой вещи, как, например, «старость», «кавказская националь­ность» или «интеллигентность». Всё это характе­ристики, то есть, по сути, оценочные суждения.

На самом деле, есть конкретные люди определён­ного возраста, есть какие-то внешние особенности конкретных людей, они как-то себя ведут.

Мы же используем шаблоны и клише, чтобы сде­лать другого человека «более понятным», и го­ворим: «Вася — интеллигентный кавказский ста­рик». И вроде бы нам сразу всё с «Васей» понятно.

Мы приписали ему кучу свойств, которые харак­теризуют, как нам кажется, всех стариков, всех кавказцев, всех интеллигентов, а еще «старых интеллигентов», «интеллигентов с Кавказа» и «кавказских стариков»...

Картинка в нашей голове, словно по мановению волшебной палочки, сложилась. Но, хотя нам с «Васей» теперь «всё понятно», он — такой, кто он есть на самом деле, — остался по ту сторону экрана нашего восприятия.