a519320070554f13d17632a2d6377c88

Гениальность и успех — это ещё не синонимы, но если что-то становится очень успешным, то мы предпочитаем считать автора этого «шедевра» «гением». С другой стороны, нельзя отрицать, что выдающиеся люди встречаются. И хотя своему публичному успеху они всегда обязаны удачному стечению обстоятельств, какие-то особенности их психотипа успешности очевидно способствуют.

Мне посчастливилось лично знать многих безу­словно выдающихся людей — учёных, творцов, бизнесменов, политиков. Кого-то из них и при жизни называют гением, к кому-то, впрочем, слава так и не пришла. Но это, как мы уже выяснили, дело случая.

Неслучайно другое: все безусловно выдающиеся люди отличаются удивительной способностью «видеть других людей». В каком-то смысле все они — «социальные маньяки».

Это, впрочем, вовсе не значит, что они всегда видят людей правильно — по-настоящему и насквозь. Нет, иногда они делают это с точностью до наоборот. Часто они видят в других то, чего в них нет и близко. Но важно не это, важно — как они это делают! Вся эта их безумная социальная озабоченность! Последняя, впрочем, проявляется у одарённых людей по-разному.

Кто-то из «гениев» по-настоящему любо­пытен — ему другие люди реально очень инте­ресны, он думает об их отношениях, о том, что стоит за их поступками, чем они мотивированы и т. д. Это, так скажем, «хороший» вариант «социальной озабоченности».

Есть и другие варианты «гениальности», например, параноидный. Такой «гений» постоянно чувствует себя в эпицентре самого настоящего заговора. Он думает о других людях вовсе не потому, что они интересны ему сами по себе, а потому, что ему кажется, что все они что-то в отношении него замышляют — конкурируют с ним, строят козни, ревнуют, завидуют, пытаются украсть его идеи и т. д.

Есть истероидный тип «гениальности».

В данном случае человек озабочен внима­нием — ему важно произвести впечатление на всех и каждого, от любого встречного- поперечного добиться признания, восторгов и обожания. И, конечно, он постоянно думает о других людях, пытаясь произвести на них соответствующее — неизгладимое — впечатление.

Знаменитый американский психолог Абра­хам Маслоу, который целенаправленно изу­чал «гениальность», выделил другой тип «гения» — близкий к своего рода «святос­ти». Это «гении», которые действуют самоот­верженно. Другие люди для них — не средство, а цель. Они готовы отказаться от своего эго, лишь бы другим было лучше.

Но не буду перечислять все возможные вари­анты «гениальности», тем более что многие «гении» пытаются преуспеть и в том, и другом, и в третьем. Так или иначе, есть у них эта осо­бенная черта — чрезвычайная озабоченность другими людьми. Причём огромным количеством других людей. И это неслучайно.

Очевидно, что дефолт-система мозга выдаю­щихся людей и сама по себе обладает огромной мощностью, и используется ими на полную катушку. Именно эта способность — использо­вать мощность своей дефолт-системы, — явля­ется нейрофизиологической основой их интел­лектуальных дарований.

Натренировавшись думать о других людях, об их отношениях друг с другом, они обучили свою дефолт-систему мозга строить сложные образы, сложные системы взаимосвязей. А в мозгу, как известно, все нервные клетки одинаковы, по­этому не важно, каким образом вы научили их связываться в сложные нейронные комплексы.

Если эти паттерны нервных связей возникли, то в последующем вы можете использовать их (подобно компьютерному движку) и для других целей — для создания сложных художественных произведений, головоломных научных теорий, смелых бизнес-решений и амбициозных полити­ческих планов.

Впрочем, «гениальности» таким образом не добиться. Быть признанным «гением» — дело случая. Если общественным массам такого рода «гений» понадобится, то у вас, конечно, есть все шансы — они вас и воспоют, и обожествят. Если же нет, то — нет. Хотя, возможно, это и к лучшему...

Истории и нарративы

Само использование повествовательной организации логически предполагает непреодолимый субъективный фактор. АРТУР ДАНТО

Выдающийся невролог Оливер Сакс как- то сказал: «Каждый из нас живёт в нарративе, и этот нарратив — мы и есть». А что такое нарратив? Если совсем просто, то нарратив — это конкретная история.