Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 2. Столпотворение

Между тем, вслед за печальными известиями о проигранной битве, стали понемногу подтягиватьсчя для защиты столицы и полки ее проигравшие. Изможденные и грязные, это были уже не те самоуверенные ополчения, что были раньше. В лицах воинов читалось уныние и страх перед грядущими битвами, и стыд и досада за проигранные. Но вместе с тем, в них горела еще жажда расплаты за поражение, говорящая, что в них не пропало еще боевого духа, в желании доказать себе и другим, что оно было случайным. Подтягиваясь струйками, они сбивались в свои малые отряды, в ожидании пока кингали сколотят из них большое войско. Отличаясь удивительной пестротой нравов, одни представляли собой шумное веселье наглой удали, другие, напротив были мрачны и хмуры. Злые, они всем сердцем презирали жителей Киша — стольного города средоточия мира, презирали и не любили лишь немногим меньше, чем боялись и ненавидели преследующего их врага. Города, где даже нищие приживальщики, живя в праздности пока другие проливают за них свою кровь или гнут спины, смотрят на всех иных если не с высокомерием, то со снисходительным пренебрежением. Лишь сдержанность перед оружием кишских дружин, не позволяла им самим еще разорить это трутневое гнездо, а их жителей обратить в рабство. Но это их столь резкое неприятие было направлено в сторону города, а у живущих своим горбом окрестных общинников, также гордо самоназвавшихся кишцами, они как защитники, предпочитали харчеваться без платы.

Скоморохи, знакомые с дурными нравами людей войны, держась от них чуть поодаль, чтоб ненароком не попасть под злые забавы, старались слишком не сближаться с вояками потешавшихся над прохожими и бросавших похотливые взгляды на женщин. Но от представлений для них не отказывались, видя во многих ополченцах людей оторванных от дома и тоскующих по родным очагам и мирной жизни, и потому старались поднять в них дух и веру в добро.

В один из дней, неподдельная улыбка на лице девушки при виде прибывших осколков разгромленного ополчения, удивила Пузура, решившего, что так у Нин проявляется потрясение от нанесенной обиды. Но Нин кивнув в сторону новоприбывших, поделилась своей радостью: — «Там Гир!»

— Где? — Спросил гальнар не находя старого друга среди кучки ополченцев. И укрепившись в своем подозрении, чтоб не огорчать девочку, попытался смягчить отрицание. — Прости. У меня глаз уже не тот, наверно. Что-то я совсем ничего не вижу.

— Ну, смотри, это же его друг там! Помнишь, который сманил его в войско? — Не смутившись, ответила бродяжка.

— Ааа, да, и вправду он. — Обрадовался Пузур, увидев среди новоприбывших знакомое лицо. — А я тебе не верил.

— Он наверно, ищет нас. А мы тут.

— Пойду, разузнаю. — Собравшись с духом, выдохнул Пузур.

Нин с волнением ждала возвращения гальнара с Гиром. Или без, но с известием о том, как он и где. Как назло, ей никак не удавалось разглядеть выражений лиц Пузура и его собеседника, но отсутсвие оживленной беседы, несколько настораживало. И вот, наконец, Пузур отделился от толпы ополченцев и направился обратно. У Нин защемило сердце, она все еще надеялась, что он даст ей знать, что все хорошо, но вид подходящего Пузура, молча надвигавшегося на нее, навеял чем-то далеким: не забытым, но скрытого где-то в глубинах, страшного, причиняющего боль прошлого. В ужасе от вновь пережитого, бродяжка задрожала как лист осины.

— Аааа!!! — Зажмурясь от пугающего проявления забытых страхов, закрыв руками уши, чтоб не услышать этой правды, Нин ринулась прочь, чтоб суровая действительность не догнала ее и не сумела бы снова причинить боль, и не оставила бы опять одну в этом мире страданий. — Аааа!!! — Отмахиваясь, словно надеясь, что видение прекратиться и уйдет, как рассеиваются жуткие сны с пробуждением и приходом рассвета.

***

Огромный людской поток несло волной на врага, как заносятся весенние воды на низины во время половодья, не очень скоротечно, но заполняя все вокруг незаметно и быстро. Находясь в самой гуще, Гир как опытный боец, ругал про себя старшин за безобразное построение полков, сведенных в одну громадную тучу.

— Что ты там под нос бормочешь? — Надсмеялся над осторожным «старичком», его молодой, рвущийся в бой товарищ, услышав недовольство.

— Беспокоюсь, какой умник собрал нас перед боем как овец на убой. Когда начнут разворачивать полки?

— Тебе не понять замысла лушара и совета кингалей, потому, что не слушаешь когда говорит наш са-каль: мы всей глыбой, одним мощным ударом снесем всю защиту загессцев, и тогда ничто не спасет их от гибели.