Аббатство кошмаров. Усадьба Грилла

«Безбожие, — говорит человек более мудрый, чем мистер Мур (Ричард Пейн Найт[701] в предисловии к «Развитию цивилизованного общества»), — это невнятное понятие, обозначающее собой голословное обвинение, которое всякий лицемер и фанатик выдвигает против тех, кто кажется ему менее лицемерным или фанатичным, чем он сам. В этой связи остается сказать лишь, что я никогда не писал на тему христианства ничего, что бы в точности не вытекало из обязанностей доброго подданного, доброго гражданина и доброго человека, я мог бы еще добавить — доброго христианина, если бы понимал значение этого понятия или знал бы, какие обязанности оно подразумевает; однако, обнаружив посредством малой толики чтения и наблюдения, что это понятие не только имело разный смысл в разные эпохи и в разных странах, но и в устах почти всех людей, кто им пользовался, я не стану претендовать на него до тех пор, пока его значение не прояснится настолько, чтобы я доподлинно знал, имею я право на него или нет. Я уважаю закон и подчиняюсь его установлениям, и все же, поскольку, как мне кажется, этот закон во многих отношениях отличается от того, который был введен Основателем христианства и его непосредственными последователями, я сомневаюсь, могу ли я по праву претендовать на звание доброго христианина».

Мистер Мур хочет убедить читателя, что он отрицает право на частное мнение в отношении религиозных убеждений. Возникает ощущение, будто он полагает, что веру можно навязать, и считает безбожие преступлением. Он говорит о неверии как «об опасной свободе от моральной ответственности». Процитируем для его сведения отрывок из сочинений одного из самых трезвых, рассудительных людей, одного из величайших благодетелей рода человеческого в современной истории, к тому же человека религиозного, — Томаса Джефферсона[702].

Вот что он пишет о религии своему юному другу Питеру Карру: «Ваш ум теперь достаточно возмужал, чтобы обратиться к этой теме. В первую очередь заранее откажитесь от попытки продемонстрировать свежесть и оригинальность суждений. Пусть ваши мысли на другие темы будут сколь угодно оригинальными, но только не на тему религии. Помните, это слишком важно, последствия такой ошибки могут завести вас слишком далеко. С другой стороны, стряхните с себя все страхи и рабские предрассудки, под которыми по-рабски пресмыкаются слабые умы. Пусть руководит вами разум, поверяйте ему каждый факт, каждую мысль. Не бойтесь поставить под сомнение само существование Бога, ибо если он есть, то ему более придется по душе свет разума, нежели слепой страх. Разумеется, вы начнете с религии вашей родины.

* * *

Пусть вас не пугают последствия подобного исследования. Если вы придете к выводу, что Бога нет, то побуждением к добродетели будет для вас радость и удовольствие, которое сопряжено с добродетельными поступками, и любовь к людям, которую они вам обеспечат. Если вы найдете разумные аргументы в пользу существования Бога, сознание, что вы действуете у него на глазах, что он одобряет вас, явится огромным дополнительным стимулом; если вы поверите в существование загробной жизни, надежда на счастливую жизнь в раю будет подстегивать желание заслужить эту жизнь; если Иисус тоже бог, вас будет согревать вера в его помощь и любовь. В заключение, повторяю, вы должны оставить все предрассудки обеих сторон; вы не должны слепо верить или слепо не верить только потому, что кто-то или какие-то перестали верить или уверовали. Ваш собственный ум — это единственный судья, посланный вам небесами, и вы в ответе не за правильность решения, а за прямоту суждения» (Мемуары Джефферсона, т. II, с. 216-218).

В другом месте Джефферсон пишет доктору Рашу: «Мне претит делиться с публикой моими религиозными взглядами, ибо это будет поощрять самонадеянность тех, кто попытался выставить их на всеобщее обозрение и склонить общественное мнение оспаривать право на свободное вероисповедание, которое столь справедливо охраняется законами. Всякому, кто ценит свободу вероисповедания для самого себя, надлежит бороться с теми, кто навязывает свои религиозные убеждения другим, а то может случиться, что они будут навязаны ему самому. Ему также не пристало в отношении своих собственных религиозных убеждений идти на уступки, предавая тем самым всеобщее право на независимые суждения и решать за других вопросы веры, которые законом предоставлено решать лишь Богу и ему самому» «(Мемуары Джефферсона, т. II, с. 515).

Мистер Мур вынуждает своего друга «отвечать за правильность решения» и, насколько это ему доступно, «навязывает свои религиозные взгляды другим» и тем самым «предает всеобщее право на независимость суждения».

О Мэтьюзе мистер Мур пишет следующее: