Аборигены, кенгуру и лайнеры

С окончанием войны и отменой в 1946 году военного контроля над Северной Австралией войска там исчезли, как по волшебству. Потеряло смысл и существование летной станции. Технический прогресс сделал летающие лодки излишними, и более быстрые колесные самолеты стали обслуживать линию Лондон — Сидней. Они по-прежнему делали посадку в Дарвине, но уже не садились в Брисбене, а летели прямо в Сидней.

Ливневые дожди и ритуальные обряды размножения

В апреле и мае 1948 года я пробыл на Грут-Айленде несколько недель, прибыв туда в составе американо-австралийской научной экспедиции под руководством австралийца Чарлза П. Маунтфорда. Арнхемленд еще не совсем лишился своей довоенной славы «страны диких аборигенов», но в действительности он таковым давно уже не был. Несмотря на это, его известность как terra incognita науки навела австралийское правительство и Смитсоновский институт в США на мысль организовать и финансировать большую экспедицию с целью изучить жизнь оставшихся аборигенов, а также флору и фауну этой так называемой дикой области. Как эксперт правительства, я не мог удержаться от иронической усмешки, когда сравнил громадные суммы, отпущенные на эту экспедицию, с моими собственными возможностями перед войной. Тогда я проводил этнографическую работу в свободное время и оплачивал все расходы из своего собственного кармана.

Это была комплексная экспедиция, в которую кроме троих этнографов входили биолог, ботаник, специалист по млекопитающим, ихтиолог, орнитолог, биохимик, ученый, изучающий вопросы питания, и врач, затем еще повар, радист, чиновник Департамента по делам аборигенов (это учреждение специально наблюдает за аборигенами), а также миссис Маунтфорд, которая помогала в ведении всяких записей и в переписке. Я должен был сопровождать экспедицию только во время ее пребывания на Грут-Айленде, чтобы помочь ей войти в контакт с аборигенами, потому что ни у кого из ее членов не было опыта в общении с туземцами Арнхемленда. Вообще из всех членов экспедиции один только Маунтфорд работал среди аборигенов Центральной Австралии.

Экспедиции не повезло, так как в 1948 году дождливый сезон необычно затянулся: в середине апреля дожди, вместо того чтобы кончиться, похоже, только еще начались. Когда на самолете мы прибыли в Дарвин, нас встретило свинцовое небо. Десять дней мы ожидали улучшения погоды, но ежедневно шли затяжные, проливные дожди.

За годы моего отсутствия Дарвин изменился настолько, что это казалось просто невероятным. Военное командование, стремясь децентрализовать базы, размещало их на большом расстоянии одна от другой. Теперь город, если только можно так назвать оставленные воинскими частями грязные лачуги, увеличился на шестнадцать-двадцать километров и дошел туда, где в 1941 году еще стояли нетронутые заросли. Мы жили в предместье Найтклиф, примерно в восьми километрах на северо-восток от центра города. Прежде у Дарвина не было предместий. Изменился также и центр города. Китайский квартал старого Дарвина — Кевина-стрит — был сожжен в то время, когда в городе стояли войска. Хотя теперь, как и прежде, торговля находилась в руках китайцев, их магазины и лавочки были разбросаны повсюду. И если раньше это были чисто семейные предприятия, то сейчас в них служило много белых продавцов и продавщиц.

Продукты и снаряжение экспедиции уже прибыли из Сиднея, и Маунтфорд перво-наперво зафрахтовал бывшее десантное судно водоизмещением двести тонн, чтобы развезти груз по пяти базовым лагерям на побережье Арнхемленда. Судно покинуло Дарвин вскоре после нашего прибытия и должно было через неделю, от силы через десять дней, быть на Грут-Айленде.

Как только погода немного улучшилась, экспедиция вылетела на летающей лодке в направлении Лагуны Литла. Мы летели низко над рекой Аделаидой и вспугивали буйволов, пасущихся на покрытых обильными травами и залитых водой низинах. Арнхемленд, весь пропитанный влагой, производил удручающее впечатление. В это время года реки должны были бы уже войти в свои русла, но сейчас представляли собой мутные красно-коричневые потоки. Перспективы были не блестящие.

Мы приземлились во время сильного дождя, и, пока переплывали лагуну, добираясь до поселения Фреда Грея, я рассматривал летную станцию. Она была покинута. При первом взгляде казалось, что в ней ничего не изменилось, но вокруг здания выросла густая и высокая трава. Разрушение уже началось.

Фред Грей сердечно нас приветствовал, и туземцы быстро перевезли на берег снаряжение и продукты, привезенные нами на летающей лодке. При этом они пользовались не однодеревками, а надувными резиновыми лодками. Но десантного судна с основным грузом не было и следа. Возможно, оно укрылось от непогоды на Ли, одном из бесчисленных островков у побережья Арнхемленда, или остановилось в Йиркала. Мы не придали этому большого значения. Поскольку наш радиопередатчик работал, мы всегда могли связаться с Дарвином или с миссионерской станцией. Теперь у нас дел хватало, нам нужно было разбить палатки и защитить от дождя наши пожитки.