Аборигены Вселенной

Ему ответили нормальным человеческим голосом, не похожим на автоответчики захваченной роботами Зены, выслушав его просьбу о посадке и ответив на неё вежливым согласием. Диспетчер как нельзя более радушно рассыпался в приветствиях и дал координаты шлюза для стыковки. Прошло совсем немного времени, как звёздные путешественники успешно пристыковались к Луне и очутились под её защитным куполом.

Первым, кто их встретил, был не робот, не киборг и, надо полагать, не клон, а живой человек в странном светло-голубом балахоне и чёрном фартуке. Он мог показаться самым заурядным человеком, если бы не его рост – он оказался выше Айры на целую голову, и на полметра выше Стенина. Рядом с последним он казался гигантом. В остальном в нём не было ничего особенно удивительного, напротив, он произвёл впечатление приветливого и адекватного человека.

Приняв компаньонов в огромном, залитом светом ярких ламп, холле, в котором, кроме них, больше не было ни души, высокий человек внимательно выслушал от Айры причину их визита, сочувственно качая головой, и когда тот закончил, произнёс торжественным тоном:

– Что ж, вы попали по адресу! Мы занимаемся этим уже не один десяток лет и, конечно, будем рады воссоздать для вас прекрасное тело, соответствующее тем параметрам, какие вы пожелаете выбрать.

– В смысле? – спросил Ленков, который в течение всего разговора заметно нервничал, сбиваясь, заикаясь и прерываясь.

– Мы можем дать вам любое тело, какое вы захотите, – пробасил гигант. – Тело женщины, сирены, карлика с Веста, рептилоида с Зены – да, у нас есть и такие наработки… Или даже такое тело, как у меня, – с гордостью сказал верзила.

– Нет, погодите! – воскликнул Ленков. – Мне нужно моё тело, то, с которым я родился, то, что у меня было прежде, то, которое осталось на Зене, то, которое разобрали по частям, растащили по кусочкам нано-жуки!..

– Не беспокойтесь, – быстро проговорил гигант, – можем вернуть и ваше собственное. Весь вопрос в цене.

– Сколько?

– Это будет стоить… миллион, в стандартных денежных единицах. Миллион «синих», мужики, – добавил медик, немного понизив голос.

Айра переглянулся с Клодом, и тот кивнул.

– У нас есть миллион, – ответил Ленков.

– Если так, то мы готовы провести операцию незамедлительно, – заявил гигант.

– Чем скорее, тем лучше, – кивнул Ленков.

– А сколько времени это займёт? – спросил Стенин.

– Ну, с учётом предварительных процедур, анализов, амбулаторных тестов, подготовки персонала это займёт… от силы несколько часов, – улыбнулся медик. – А реабилитация и того меньше. Мы научились всё делать быстро, прогресс идёт вперёд.

– Отлично! – воскликнул Стенин.

– Ваш друг может проводить вас до приёмного покоя, – обратился медик к Айре, – но дальше все двери для посторонних закрываются.

Ленков с тревогой посмотрел на Клода, но тот постарался его успокоить.

– Я буду тебя ждать, дружище! И не уйду, пока снова не увижу тебя нормальным, здоровым, в здравом уме, твёрдой памяти и при своём теле, наконец, чёрт тебя раздери!

Стенин со смехом похлопал друга по плечу.

– Прошу вас следовать за мной, – предложил незнакомец.

Он быстро вышел из холла, и компаньоны бросились за ним вдогонку, едва не потеряв его из виду. Высокая фигура медика, делая огромные шаги, маячила на фоне ярко освещённых стен просторных коридоров без дверей и окон, выводивших в пустынные залы, совершенно лишённые какой бы то ни было мебели, из которых они снова попадали в новые длинные коридоры, и гигант будто нарочно так и норовил оторваться от них, чтобы оставить их в этом запутанном лабиринте ходов и помещений навсегда. Наконец Айра и Клод догнали его в тупике, откуда вёл только один путь – вниз на огромном открытом подъёмнике, который словно был предназначен для перевозки танков, а не людей.

Гигант коснулся сенсора на пульте, и лифт начал медленно спускаться в недра спутника. Спуск занял около десяти томительных минут, и за всё время компаньоны не увидели ничего, кроме однообразной серой стены – ни одного пролёта, ни одного этажа.

– Лабиринт Минотавра, – шепнул Стенин Ленкову.

Айра отнюдь не был расположен к веселью и не оценил шутку друга. Он чувствовал какую-то тяжесть на душе уже много часов. Что-то внутри него и желало, и боялось того, что, как ему чудилось, он должен был встретить здесь, прежде чем исполнится его заветная мечта, с которой он прожил уже не один день. Ленкову казалось, что он должен столкнуться в этом лабиринте с чем-то настолько жутким, отвратительным и пугающим, чего ему не доводилось видеть раньше. Он вспомнил кошмарный сон, привидевшийся ему на Змеевике, и это гнетущее воспоминание всё никак не выходило у него из головы, и перед его мысленным взором то и дело возникала его собственная обезглавленная фигура, убегающая от него самого через пустошь в непроглядной ночи.