Аборигены Вселенной

Когда платформа подъёмника остановилась, Айра застыл в нерешительности. Ему захотелось сбежать из этого подземелья обратно, наверх и нестись без оглядки прочь со спутника, забыв о том, ради чего он сюда прилетел. Это превращалось в какую-то паранойю. Заметив его оторопь, Стенин с силой подтолкнул киборга вперёд.

Они вошли в помещение, которое гигант назвал приёмным покоем. Это был ещё один зал втрое шире предыдущих. В отличие от остальных помещений, чей интерьер был на редкость скуден, здесь стояли несколько кофейных и продуктовых аппаратов и ряд не слишком удобных с виду кресел для отдыха. За стойкой у стены перед трёхмерным монитором сидел человек, также в чёрном фартуке и в чёрных очках. Он молча посмотрел на визитеров через свои очки и снова равнодушно уткнулся носом в монитор. Несмотря на кажущуюся холодность этого неразговорчивого клерка, компаньоны почувствовали небольшое облегчение, впервые увидев здесь ещё одного живого человека.

– А что, сегодня не приёмный день? – сострил Стенин. – Как-то тихо у вас тут.

– О, уверяю, в операционном блоке очень шумно, – громко рассмеялся гигант. – Ждите своего друга здесь.

– Подождите, доктор, – сказал Клод. – Я хочу знать, операция совершенно безопасна?

– Абсолютно, – уверенно ответил высокий человек. – Она не первая и, вероятно, не последняя. Мы тут не в игрушки играем, мы возвращаем людям жизнь.

Заявление гиганта прозвучало убедительно.

– Спасибо, Клод! – сдавленным голосом проговорил Айра. – Надеюсь, всё пройдёт успешно. Дождись меня, дружище!

– Да я с места не двинусь, пока тебя не увижу целым и невредимым. Мы с тобой ещё пощупаем девчонок на Марсе!

Ленков повернулся и сделал несколько шагов к дверям, ведущим в операционный блок, как вдруг оглянулся, вернулся назад, быстро извлёк что-то из полости своего панциря и сунул в руку Клоду.

– Чуть не забыл, – тихо сказал он. – Пусть это будет у тебя.

Стенин проводил взглядом удаляющуюся фигуру друга, прежде чем тот в сопровождении гиганта не скрылся за вратами в неизведанный медицинский мир. Затем он прошёлся вдоль кофейных автоматов и, убедившись, что клерк не обращает на него ни малейшего внимания, осторожно посмотрел на предмет, который передал ему Ленков. Он уже знал и так, наощупь, что это за предмет, но не насладиться ещё раз столь упоительным зрелищем воочию, было выше его сил. Да, это была она, «Звезда Веста», переливавшаяся всеми цветами радуги даже при таком холодном скупом свете, как здесь, на Луне-50.

5

В отличие от Стенина, Ленков ничуть не успокоился, оказавшись в операционном блоке. Он с подозрением озирался по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху, будто очутился в замке ужасов, в котором стоило ждать подвоха из-за каждого угла.

Очень скоро Айра убедился, что под сводами этого медицинского учреждения не всё чисто. Они со своим провожатым ещё не успели дойти до конца коридора, как вдруг из раскрывшейся двери навстречу им вырвалось карликовое существо с непропорционально большой головой и тремя огромными глазами, облачённое в какую-то белую рубаху до пят. С жутким воем оно пронеслось мимо киборга и попыталось взять на приступ входную дверь, однако та не поддалась.

Видимо, попасть сюда было легче, чем выйти. Карлик бешено заколотил в дверь руками и даже попытался пробить её головой, но все его попытки оказались безуспешны, и он жалобно заголосил на каком-то инопланетном наречии. Следом за ним из операционной выскочили двое верзил такого же роста, как и проводник Ленкова, схватили карлика под короткие шестипалые руки и на глазах у изумлённого Айры отволокли его обратно.

– Кто это был? – спросил Ленков.

– Видимо, пациент, – спокойным тоном ответил гигант. – Абориген из созвездия Хамелеона. Не обращайте внимания, иногда они отказываются от операции в последний момент и пытаются сбежать.

– А сбежать не так-то просто?

– Дверь открывается только работникам операционных. Пробить её силой нельзя, конечно, если у вас нет под рукой какой-нибудь увесистой кувалды.

– И что, выходит, нельзя отказаться от операции? – спросил с удивлением Айра.

– У нас есть Устав. Как только вы переступаете порог операционной, обратной дороги нет. Но вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. Повторяю, вы не пожалеете. Ошибки в нашем деле практически исключены.

– Будем надеяться, – проговорил Ленков.

– Посмотрите сюда, – сказал верзила, указав на какую-то броскую табличку, красовавшуюся на стене. – Это «Заповедь Мореллуса», основателя нашего института. Она висит только здесь. Прочитав её, вы уже не можете просто взять и покинуть операционный блок.

Заповедь представляла собой несколько слов, написанных латинским шрифтом, непонятных Ленкову: «Lux ex tenebris». Оставалось только догадываться о том сакральном смысле, который она в себе таила. Несомненным было лишь одно – предрасположенность местных учёных к скрытности и отчуждению, которое было прикрыто благородной заботой о пациентах.

«Тем не менее, – подумал Айра, – двери должны открываться в обе стороны, иначе это становится похожим на тюрьму».