Абсолютное оружие

Бартольд не мог этого вынести. Он повернулся к Мэвис.

– Дорогая, ты всегда говорила, что узна́ешь мужа. А сейчас ты меня не узнаёшь?

Мэвис отступила в прихожую, и Бартольд заметил блеснувшие у нее на шее руумы. Больше он вопросов не задавал.

Бартольд и Бартольд стояли лицом к лицу. Двойник поднял руку, и во дворе приземлилась полицейская вертушка. Из нее вышли трое.

– Этого я и боялся, офицеры, – сказал им двойник. – Как вы знаете, мой двойник сегодня утром забрал свой чек, отказался от своих прав и отправился в прошлое. Я опасался, что он вернется и потребует еще денег.

– Он вас больше не побеспокоит, сэр, – пообещал полицейский и повернулся к Бартольду. – Эй, ты! Живо полезай во флиппер и проваливай из настоящего. Еще раз тебя тут увидим – будем стрелять!

Бартольд понимал, что потерпел поражение.

– Я с радостью уйду, офицеры, – смиренно сказал он. – Но мне нужно починить флиппер. В нем нет хронометра.

– Раньше надо было думать, пока отказ от прав не подписал. Пошел!

– Пожалуйста! – взмолился Бартольд.

– Нет, – ответил Бартольд.

Никакой пощады. Бартольд понимал, что на месте двойника сказал бы то же самое.

Он залез во флиппер и закрыл дверь. А потом оцепенело взвесил свои шансы (если их, конечно, можно было так назвать).

Так дико напоминающий его собственное время Нью-Йорк 1912-го, где поджидает Забияка Джек Бартольд? Или Мемфис 1869-го, где караулит Бен Бартольдер? Или Кенигсберг 1676-го, где его встретят полоумный Ганс Барталер и чума? Или Лондон 1595-го, где его разыскивают дружки-головорезы Тома Барталя? Или Мэйден-Касл 662-го, где рассвирепевший Коннор Лок мак Бартр будет рад свести счеты?

Не важно. «На этот раз, – подумал Бартольд, – пусть место само меня выберет».

Он закрыл глаза и ткнул наугад.

Загвоздка

Члены экипажа на космическом корабле должны быть друзьями. Должны сосуществовать в полной гармонии, чтобы в нужный момент понять друг друга с полуслова. В космосе зачастую и одной ошибки достаточно, чтобы всех погубить.

Очевидно, что аварии случаются и на кораблях с самыми сплоченными экипажами, а уж те, на которых взаимопонимание не ахти, разбиваются наверняка.

Учитывая все это, можно понять, как чувствовал себя капитан Свен за четыре часа до взлета, когда ему сообщили, что связист Форбс наотрез отказывается служить с новичком.

Этого самого новичка Форбс еще и в глаза не видел – и видеть не желал. С него хватило услышанного. Ничего личного – так объяснял Форбс. Его отказ носит исключительно расистский характер.

– Вы уверены? – спросил Свен, когда старший механик явился в капитанскую рубку доложить о проблеме.

– На все сто, сэр, – ответил Хао. Это был низенький, желтокожий и круглолицый китаец из Гуандуна. – Мы пробовали сами все уладить. Но Форбс уперся насмерть.

Глубоко пораженный капитан Свен рухнул в мягкое кресло. Расовая ненависть была пережитком далекого прошлого, а потому настоящий живой расист шокировал капитана не меньше, чем шокировал бы, например, живой додо, моа или комар.

– В наше-то время – и расизм! – воскликнул Свен. – Что за чушь? Это как если бы вы сообщили мне, что где-то на главной площади жгут еретиков или грозятся развязать войну и закидать нас атомными бомбами.

– Ничего подобного за ним раньше не водилось, – добавил Хао. – Мы все очень удивились.

– Вы старше всех на этом корабле. Вы пытались его переубедить?

– Несколько часов с ним беседовал. Рассказал, что мы, китайцы, много веков ненавидели японцев, а они нас. И если уж мы смогли преодолеть свою неприязнь ради Великого Сотрудничества, почему он не может?

– А он что?

– Ни в какую. Сказал, это не одно и то же.

Свен яростно откусил кончик сигары, прикурил, выпустил облачко дыма.

– Черт подери, я не потерплю подобного на своем корабле! Найдем другого связиста.

– Вряд ли удастся, сэр, – отозвался Хао. – Только не здесь.

Свен погрузился в мрачные раздумья. Корабль стоял на Дискае-2, крошечном мирке на задворках Южной Звездной Оконечности. Они доставили груз запчастей и взяли на борт нанятого Компанией нового члена экипажа, который, сам того не ведая, и устроил эту кутерьму. На Дискае работало много профессионалов, но то были мастера по гидравлике, горнодобыче и тому подобным ремеслам. Единственный на планете связист, женатый человек с детьми, счастливо проживал в собственном домике в хорошем районе и не имел ни малейшего желания улетать.

– Просто дичь какая-то, дикая дичь! – вознегодовал Свен. – Я не могу уволить Форбса, но и новичка бросить не могу. Это было бы несправедливо. К тому же Компания тогда меня наверняка уволит. И поделом мне, поделом. Капитан обязан справляться с неприятностями на собственном корабле.

Хао угрюмо кивнул.

– Откуда Форбс родом?

– Он родился на ферме рядом с отдаленной горной деревенькой на юге Соединенных Штатов. В Джорджии, сэр. Может, вы слыхали о таком месте?

– Вроде слыхал, – ответил Свен, который еще в Уппсале изучил курс «Местные нравы», чтобы лучше подготовиться к работе капитана. – В Джорджии выращивают арахис и свиней.