Абсолютное оружие

– Одна из загадок Галактики, – мрачно ответил собеседник.

– Значит, язык утрачен!

– Не совсем. Двадцать лет назад землянин по имени Джордж Варрис отправился на Тиану и научился любовному языку у последних туземцев. – Профессор пожал плечами. – Его отчет не показался мне достаточно важным, чтобы углубляться.

Томс отыскал Варриса в межзвездном справочнике «Кто есть кто» и выяснил, что тому принадлежит честь открытия Тианы. Варрис какое-то время изучал и соседние планеты, но в итоге вернулся на пустынную Тиану и посвятил жизнь всестороннему исследованию ее культуры.

Узнав об этом, Томс погрузился в тяжкие раздумья. Путешествие на Тиану обещало быть нелегким, долгим и дорогим. Пока он будет добираться, Варрис может умереть, а если нет, то возьмет да и откажется учить языку. Стоит ли игра свеч?

– Стоит ли этого любовь? – спросил у себя Томс, уже зная ответ.

И вот он продал музыкальный центр, электронный ежедневник, учебники и несколько акций, которые достались ему от деда, после чего заказал билет до Крантиса-4, ближайшего к Тиане пункта, с которым имелось регулярное сообщение. Покончив с приготовлениями, Томс пошел к Дорис и сказал:

– Когда я вернусь, то смогу в точности донести до тебя, как сильно… Я имею в виду конкретное качество и категорию… В общем, когда я овладею тианской техникой, ты познаешь любовь, какой не знала ни одна женщина в мире!

– Ты серьезно? – спросила она, лучась глазами.

– Видишь ли, – ответил Томс, – термин «любовь» выражает не все. Но я говорю о чем-то очень похожем.

– Я буду ждать тебя, Джефф, – пообещала Дорис. – Но… не задерживайся, пожалуйста.

Джефферсон Томс кивнул, сморгнул слезы, безмолвно сжал Дорис в объятиях и поспешил в космопорт.

Через час он уже летел.

Минуло четыре месяца нелегких испытаний, и Томс очутился на Тиане. Постояв на столичной окраине, он медленно пошел по широкому и безлюдному главному проспекту. Величественные здания с обеих сторон возносились на головокружительную высоту. Томс заглянул в окно и увидел сложную аппаратуру с блестящими пультами. При помощи карманного тиано-английского словаря ему удалось перевести надпись на одном из домов.

«Бюро консультаций по вопросам любви четвертой степени».

Другие здания были очень похожи – забиты вычислительной техникой, панелями, перфолентами и тому подобным. Томс миновал Научно-исследовательский институт запоздалой страсти, поглазел на двухсотэтажный Приют для эмоционально неразвитых и оценил еще несколько учреждений. Перед ним забрезжила восхитительная, достойная благоговения истина.

Весь город предназначался для изучения любви и содействия ей.

Обдумать это открытие как следует он не успел. Перед ним высилось огромное здание с надписью «Общая служба любви». Из мраморного подъезда вышел старец.

– Кто ты такой, черт возьми?! – спросил он.

– Я Джефферсон Томс с Земли, мистер Варрис. Прибыл для изучения любовного языка.

Варрис вскинул косматые белые брови. Он был сутулым сморщенным старикашкой, и у него дрожали колени, но глаза оставались живыми и полнились холодным подозрением.

– Небось возомнил, что язык сделает тебя привлекательнее для женщин, – произнес Варрис. – Не обольщайся, юноша. Конечно, у знания есть свои плюсы. Но есть и несомненные минусы, как выяснили тианцы.

– Какие минусы? – осведомился Томс.

Варрис осклабился, обнажив одинокий желтый зуб.

– Тебе не понять. Для выявления недостатков знания нужно обладать самим знанием.

– Тем не менее, – сказал Томс, – я хочу выучить этот язык.

Варрис задумчиво рассматривал его.

– Но это не простое дело, Томс. Любовный язык – штука сложная, как нейрохирургия или корпоративное право. Он требует великих трудов, а также способностей.

– Я буду трудиться. И я уверен, что способности у меня есть.

– Так думает большинство, – отозвался Варрис. – И чаще всего ошибается. Но ничего, ничего. Давно у меня не было собеседника! Посмотрим, Томс, на что ты годен.

Они вошли в здание Общей службы, которое Варрис назвал своим домом. Затем отправились в главную аппаратную, где старик расстелил спальный мешок и поставил походную печку. Там, в тени гигантских калькуляторов, и началось обучение Томса.

Варрис был дотошным педагогом. Сперва он прибегнул к портативному семантическому дифференциатору и научил Томса выделять летучее предчувствие, возникающее в присутствии любимой, а также выявлять тонкое напряжение, которое образуется при постепенной актуализации любви.

Томас узнал, что об этих ощущениях нельзя говорить напрямик, ибо откровенность отпугивает любовь. Их следует выражать сравнениями, метафорами и гиперболами, невинной ложью и полуправдой. Таким образом создается атмосфера и закладывается фундамент любви. А разум, обманутый собственной предрасположенностью, размышляет о шуме прибоя и бушующем море, о скорбных черных скалах и кукурузных полях.

– Прекрасные образы, – восхитился Томс.

– Это только примеры, – ответил Варрис. – Теперь ты должен выучить все.