Абсолютные неприятности

Короче говоря, представьте себе очень ушлых ангелочков, которые вас из листвы разглядывают и хихикают.

И одна девочка, хорошенькая, как ваш любимый эротический сон, только гораздо приличнее, свешивается пониже и говорит:

– О великий воин! Мы видели, как ты спустился с небес на нашу ничтожную землю, и теперь интересуемся узнать: божество ты или смертный?

А голосок у неё, как флейта. И выдаёт она эту тираду на церемониальном языке моей далекой родины – а дешифратор у меня выключен и не нужен ни зачем. И у меня отвисает нижняя челюсть, да так, что ушибает пальцы нижних конечностей, и я решительно не могу сообразить, что на такую изысканную речь ответить.

В это время мальчик с другого дерева – примерно такое же существо, если не всматриваться в детали, тоже в цветочках и фенечках, говорит – не как флейта, но как скрипка, положим:

– Недостойное создание, не смей обижать сына великих небес, обращаясь к нему своими грешными устами! Ты что, не видишь, что он погружён в раздумья, несчастная?!

И между прочим, это тоже – на отличном йтэн, лучше, чем я сам говорю. Я-то светского этикета не знаю, папашка пират был, мамуля – маркитантка, у кого обучаться…

А остальные как прыснут – серебряными иголками в уши:

– Ах, как ты божественно прекрасен, сын небес!

– Что красота – как ты возвышенно мудр!

– О, сколь могучи твои железные крылья!

– Прости нам нашу неслыханную дерзость – мы умираем от ужаса!

И тут до меня дошло: эти хорошенькие сволочи просто надо мной издеваются.

Им, мерзавцам таким, на самом деле не только не страшно, но даже не удивительно. Никакой я им не сын неба – просто болван, который впёрся в их владения и таращится, отвесив хлебальник – людей никогда не видел.

– Да ладно уже, – говорю тогда, – развлекаться-то! Человек тут первый раз, а вы уже и лезете с вашими насмешками! Ни стыда, – говорю, – ни совести…

Это им ужасно понравилось, они прямо закатились там у себя на деревьях.

А та первая девочка отсмеялась и говорит:

– Ну и зачем же ты, воин звёзд, посетил нашу землю?

– Вашу Мангру? – спрашиваю.

– Нет, – говорит. – Наш Поющий Лес.

– Честно? – говорю. – Случайно. Я тут ищу кое-что, ну и приземлился в вашем лесу наугад.

Они вроде бы заинтересовались даже больше, чем я мог рассчитывать.

– Что ж ты ищешь? – спрашивает один в голубых шелках.

– Ну как вам сказать, – говорю. – Вроде как такую вещь, которая двигает машины.

А они как давай корчить брезгливые гримаски!

– Машины? Это такие грубые, тяжёлые и вонючие?

– Какая бяка! Фу! И зачем это, спрашивается, их куда-то двигать?

– И ты вот это ищешь у нас? А ты, оказывается, нехороший, небесный воин…

– А что, – спрашиваю, – собственно, в машинах плохого?

А та первая девочка сморщила носик и говорит:

– А что хорошего? Неестественно, гадко и грязно.

– А как же, – говорю, – железные крылья? Ведь круто же, а?

Вот тут они по-настоящему развеселились. Все их прежние хихиксы просто в счёт не идут. Они повизгивали и стонали, и вытирали слёзки, а когда вдосталь наразвлекались, спустились вниз со своих деревьев.

Красивое было зрелище и странное. Вроде перышек, если их бросить с высоты: медленно так спланировали, только волосы волной разлетелись и рубашечки раздулись, как парашютики. И на землю не встали, а вроде как дотянулись до неё кончиками пальцев – у всех босые ножки, зуб даю, лучшие ножки в нашей части галактики. Совсем игрушечки.

В общем, сущее кино. Но нарисовать-то, дело ясное, что угодно можно – а тут всё наяву! И я ещё подумал: сколько ж весит такая лапусечка? Положим, рост у них не богатырский – но всё-таки? Ведь живое же тело!

А они тем временем окружили мою авиетку и комментируют:

– Как внушительно! Почти божественно!

– Н-да-с, совершенная техника…

– Удивительно просто: неужели такая ко-онструкция – и вдруг летает?!

– А давайте её сталкивать! Со скалы, например? Ба-бах!

– Хватит уже! – говорю. – Давайте вас сталкивать! Вы ведь сами сверху вниз летаете!

А они – хи-хи-хи – и врассыпную! Как связка воздушных шариков с гелием внутри, если верёвочка лопнет. И до меня дошло, что не весят они абсолютно ничего.

Я одного, что подвернулся, в лиловых цветах, поймал за ножку. Крохотная тёплая ножка – и тянет вверх, как тот самый шарик на ниточке, легонько, но ощутимо. А владелец как брыкнётся!

– Свободу летающему люду! – кричит. – Помогите, охотятся!

Похоже, они дружно решили, что развлекалово продолжается.

Я всех их девочек переподнимал – будь у меня такая подруга, на руках бы её всю жизнь носил, честное слово! Одно удовольствие. Они свой вес меняют, как захотят – и когда им летать не надо, делаются, как маленькие птахи. Будто одну одёжку в руках держишь. Что они с законом тяготения вытворяют – я так и не понял. Я их серьёзно спрашиваю, а они издеваются в своём стиле:

– Бабочек едим.

– Не слушай её, всё по-другому: берёшь ветер, только несильный, обвязываешь шарфиком…

– Всё враньё, слушай меня: тут самое главное – ни о чём не думать. От мыслей голова перевешивает…

– Слушайте, трепачи, – говорю, – скажите лучше, где вы так насобачились говорить по-нашему?

– Мы, – хохочут, – дорогуша, вообще всё знаем!