Абсолютный разум

— Заткнись, — бросил Дим, — их порядочно потрепали. Если бы Баллок не подогнал эскадру, через полдня от сиуэ остались бы рожки да ножки.

«Подумать только, еще месяц назад мы пускали друг другу кровь…»

Нузза вполуха слушал разговор десантников. Рами, как всегда, спокойно и уверенно вел крейсер сквозь хаос. Ларон смотрел в расцвеченный огнями иллюминатор. Напротив, закрыв глаза и откинувшись к стене, сидел Яан Энсо. Экзокостюм смотрелся на нем непривычно. Сегодня, как никогда, был дорог каждый солдат, сегодня солдатами станут все, вне зависимости от специализации. И делом командиров было постараться, чтобы хоть кто-то из бойцов вернулся домой…

Мысли Энсо витали далеко. Тревога, радость, страх, нежность, злость. Яркие, как звезды. Непривычно чистые, незамутненные маской сдержанности. Нузза невесомым касанием подхватил светлую нить его чувств и распространил по сцепке. Сердца наполнились теплом.

Подключая сцепку, ларон вошел в разум Яана и понял истинный мотив его поведения на прошлой миссии. Конечно, там было ожидаемое желание скрыть прием лайтимина — узнай об этом Нузза, разведчик не просто остался бы в тот день на корабле, но еще и угодил в карцер. Однако основная причина была другой. При мысли об этом командир невольно улыбнулся и вспомнил собственную семью. Прилетая домой, Нузза готов был носить милую Доош на руках, не давая коснуться земли… Что ни говори, а Оттэ и Талс относились к жене совсем по-другому, хоть и любили, конечно, не меньше…

Яан покинул дом в семнадцать лет, и с тех пор его сердце было на замке. Иногда, оставаясь без отпуска по полгода, Нузза даже завидовал тому, как устроены сиуэ… Но генетическая совместимость внезапно оказалась более широким понятием, чем предполагалось до сих пор. Да как, к Шанновым псам, можно сводить все к пресловутой совместимости, когда в сердце загорелась любовь?! Трепетная, как огонек цветка лэулу в ночи, живая и страстная, сметающая на своем пути толстые стены застарелого стыда, страха и предубеждений…

Услышав сигнал тревоги, Яан принял единственно верное на тот момент решение. Бросить на алтарь все, лишь бы защитить нежное, яркое, настолько личное, что даже сказать об этом больно. А уж позволять кому-то постороннему, будь он хоть четырежды друг, смотреть на эти воспоминания… когда на губах еще остался аромат ее губ? Как можно, чтобы кто-то другой ощутил, какова ее кожа на вкус? Увидел, какие мечты рождает один лишь звук ее голоса? Как ее прикосновение меняет картину мира, расцвечивая новыми красками? Как можно позволить копаться в этом, превращая столь драгоценную память в подобие грязного белья?!

Теперь все было по-другому, за месяц воспоминания потеряли невыносимо жаркую остроту, смягчились, покрылись невесомым слоем новых. Тягостно-медленное выздоровление. Друзья. Смех и тепло. Боль и радость тела, которое заставляют работать, несмотря на жалобы. Разговоры с ней, сквозь толщу четырех этажей, улыбки, взгляды и мучительно короткие встречи в холодных коридорах. Счастье, досада, предвкушение мимолетного прикосновения… Энсо открылся командиру, хоть с момента создания сцепки еще ни разу еще не встретился с ним взглядом.

Яан открыл глаза, Нузза смущенно улыбнулся и вновь отвернулся к иллюминатору.

Приземлившись на поверхности маточника, они увидели куски золотистого судна, наткнувшегося на одну из голубых сфер, и двух роботов сиуэ, застывших на зеркально-фиолетовой глади расплавленными белыми манекенами.

«Похоже, мы тут не одни».

«У нас ведь нет связи с лаймери?»

«Подорвем друг друга к такой-то матери!»

«Как понять, что пора валить? Если пойдет цепная, уже не успеем…»

«Будешь быстрее шевелить задницей — успеем…»

— Пошли.

Кай вновь шел в кольце десантников, неся на спине заряд. После возвращения от Джелли они, не сговариваясь, прекратили добавлять к имени робота номер. Зигги притащил Кая в бассейн и попросил рассчитать оптимальные параметры прыжка с вышки с тройным переворотом, который ему до этого не удавался. Дим предложил андроиду подгрузить в память несколько десятков любимых книг. Теперь он обсуждал с Каем сюжет и выслушивал анализ событий, настолько отличающийся от его собственного, да и вообще человеческого, что получал от этих бесед истинное наслаждение. Экс возмущался, что Кая низко используют, и ладно бы для классической формы робофилии… Но для того, чтобы трахать себе мозг киберлогикой?!

В скользких тоннелях было чем заняться — на этот раз арумы оставили в маточнике приличный гарнизон. Заметив в одном из коридоров стрелка, Экс с утробным рыком бросился на него. Тварь выпускала гарпун за гарпуном, но Экс уворачивался, будто заговоренный. Он прыгнул, приземлившись на круглое рыло червя, воткнул руку с резаком в раскрывшуюся шипящую глотку и разодрал пасть арума пополам, оставив свисать двумя черными лоскутами.

С великим трудом пробившись вглубь, отряд оторвался от преследования и, найдя небольшую нишу, предоставил Каю заниматься взрывчаткой. Сами десантники в изнеможении расселись вдоль стен.

«Куда в отпуск махнешь, Димми?»

«В Лиру, на Ролан-М. На лыжах кататься».