Absoluta. Совесть и принципы

Подумав о чём-то несколько секунд, он закрыл свой ноутбук и спросил:

— Что ты читаешь?

Уайт молча показала ему переплёт книги. Эгиль посмотрел на стопку других книг, которые были отложены девушкой на столе, некоторые из них — те, что снизу, — были уже прочитаны. Парень перевернул к себе стопку так, чтобы прочитать названия на корешках. Ему потребовалось несколько минут, но всё же он удивительно быстро сообразил, зачем Деми прибегает к чтению этой литературы. Эгиль покачал головой. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, серьёзно посмотрев на девушку.

— Слушай, можешь мне поверить: ты ничего не найдёшь.

— Надежда умирает последней, — хмыкнула Уайт, возвращаясь к чтению.

— Тогда считай, что она умерла, — бросил Эгиль. — Ты родилась такой. Этого не изменить. Невозможно! — настойчиво говорил парень, но Деми предпочла его игнорировать. — Деми, — позвал он её, поняв, что она не собирается реагировать. Никакого ответа он не дождался, поэтому принялся снова говорить, надеясь до неё достучаться. — Это в твоём ДНК. Эта та информация, которую нельзя удалить. Никак.

Уайт погладила пальцами открытую страницу, вздыхая. Не отрываясь от листа, она тихо произнесла:

— Эта информация спала во мне восемнадцать лет… Значит, должен быть способ её снова погрузить в сон.

Рядом со столом стоял небольшой сундук-бар. Подумав немного, Эгиль достал оттуда бокалы и бутылку белого вина. Наполнив сосуды, он передал один девушке в обмен на книгу, которая лежала у неё на коленях. Деми с неохотой, но отдала её.

Парень сел в кресло по правую руку от Уайт. Он задумчиво покрутил вино в своём бокале, думая о чём-то, потом сделала пару небольших глотков. Эгиль вздохнул и, наконец, посмотрел на девушку.

— Ты ведь всё сама знаешь и понимаешь… Неужели необходимо сейчас раскладывать всё по полочкам, просто для галочки? — он вскинул бровь.

— Не хочешь — не раскладывай, — пожала плечами Деми и пригубила вино. У неё не было потребности выпить, поэтому она аккуратно поставила бокал на подлокотник кресла.

— Ну, хорошо, — вздохнул он. — Я скажу, что думаю…

Майкл и Элиза защищали тебя всеми правдами и неправдами, оберегали тебя, как и обещали твоим родителям. То, что «спало» в тебе все эти годы, всё равно в тебе было и никуда больше не денется, потому что это и есть ты.

Эти люди, убеждённые европейцы, один из которых был чопорным англичанином, даже переехали в чёртову Америку, лишь бы с тобой ничего не случилось. А уж поверь мне, Майкл был тем же заносчивым снобом, и жизнь в Салеме вряд ли казалась ему приемлемой.

Они настолько любили тебя, что их единственным желанием было — дать тебе нормальное детство. И, можешь мне поверить, тем, что было у тебя, никто не сможет похвастаться.

Уж кто-кто, а Элиза точно. Ей было семь лет, когда на её глазах убили отца. Ещё через пару-тройку лет у неё на руках умер старший брат. И она точно не хотела этого для тебя. Элиза любила тебя всем сердцем и не позволила бы тебе испытать ту боль, что выпала на её долю, в столь юном возрасте.

Майкл потерял горячо любимую сестру, зятя и, как он думал, племянника. Для него было очень важно оградить тебя от подобного.

И они сделали это. Даже не представляю, как, но, чёрт возьми, у них получилось. И, честно, я ими восхищаюсь.

Они оберегали тебя, защищали и несли ответственность за тебя до самого последнего вздоха. Эти люди не подготовили тебя, скажешь?.. Но они верили в тебя. Так сильно верили, что всё тебе рассказали. В глупых стишочках и сказочках, но они дали тебе инструкции. А что ещё важнее, они воспитывали тебя самодостаточной личностью, которая должна была верить в добро и победу справедливости. Они воспитывали тебя человеком с принципами, человеком, который не предаст себя и своих убеждений.

А теперь ты сидишь, плачешься и мечтаешь избавиться от той части себя, которая и делает тебя тобой.

Да, сложно. Тебе сложно и страшно брать на себя весь груз ответственности, который выпал на твою долю. Но твоё желание избавиться от этого — это не просто невозможно, дорогуша. Это лишь показывает, насколько ты труслива. Да, Деми, это трусость. А что ещё страшнее: это самая настоящая неблагодарность по отношению к твоим родителям и опекунам, которые пожертвовали собой, чтобы ты выросла достойным человеком.

Сказав всё это, Эгиль поднялся на ноги, подхватил со стола свой ноутбук, намереваясь оставить растерянную девушку в одиночестве. Но внезапно, когда он был уже у двери в гостиную, Деми остановила его:

— Эгиль… — она впилась взглядом в его спину, и была несказанно рада, что он остановился, хоть и не обернулся. — С кем ты переписывался?..

— С Джейсоном, — признался парень. — Он попросил приглядывать за тобой и поддерживать, если понадобится, — сказал он через плечо.

Уайт хмыкнула.

— По-твоему, это поддержка?

— Иногда правда — это лучший катализатор для принятия серьёзных жизненных решений. Но чаще всего, правда — это единственные слова поддержки, которые действительно могут помочь, — с этими словами Эгиль гордо удалился.

Глава XXIII. Ещё один секрет Мортема