Abyssus abyssum (СИ)

- Вы вхожи к королю, вас он послушает, - решительно сказала девушка. - Попросите отложить суд. Хотя бы на несколько дней. Чтобы мы могли подготовиться к защите…

- Как твое имя, дитя мое? - Эль Валентино начинала забавлять эта настойчивость. Девушка оказалась храбрее многих мужчин и явно себе на уме, если решила использовать свое с ним знакомство вот так прямо и дерзко.

- Нати… Нативидад Рамирес.

- Это не похоже на еврейское имя, - усмехнулся Чезаре. Прислушался - невидимый музыкант все еще играл на рожке. Рука перестала болеть, и даже в той стратагеме, над решением которой он бился сегодня - сперва вместе с военачальниками короля, а потом сам, - вдруг появился просвет.

- Послушай меня, Нативидад Рамирес. Я не знаток тех уложений, по которым судят здесь, в Наварре. Но я никогда не слышал, чтобы гневное беспамятство могло избавить убийцу от петли или колесования.

- Он совершил это убийство девять лет назад, и все это время он страдал и мучился от невозможности вернуться на родину. Поверьте, ваше высочество, Джермо не таков, как мы, он не бродяга. Он хотел скопить денег и осесть. И вот теперь… благодаря вашему заступничеству перед королем, у нас появилась такая возможность. Мы выступаем тут, в Олите, где люди много щедрее, чем в Кастилии. В конце января мы думаем поехать в Памплону и выступать там. У нас есть настоящая возможность собрать денег и… и Джермо мог бы осесть, где пожелает. Открыть мастерскую… ну то есть кузницу, он же сын кузнеца… Еще Юлий Павел в своих “Сентенциях к сыну” говорил о том, что муж, который застигнет при прелюбодеянии жену, и убьет ее вместе с любовником, делает в порыве законного горя, а потому сей поступок должен караться мягче.

- У тебя прекрасно подвешен язык, - прервал ее Чезаре. - И твои знания римского права так же достойны удивления. Готов поклясться, из тебя вышел бы отличный законник, не родись ты женщиной.

При этих словах лицо Нати на мгновение болезненно исказилось.

- Благодарю, ваше высочество, - едва слышно проговорила она, потупившись.

Тебе, досточтимый слушатель мой, верно, кажется удивительным, что Чезаре Борджиа, ужасный Чезаре Борджиа, каким мы его знаем, тот самый, кто вырезал все население не желавшей сдаваться Капуи, тот самый, кто велел поместить кардинала Сфорца в ящик с нечистотами, кто прославился своей жестокостью - что именно этот человек внезапно принял участие в каком-то васконце, бродячем циркаче.

Но не спеши удивляться, учти так же и то, что циркач был противником Чезаре в борцовском поединке, а к таковым Эль Валентино всегда относился с каким-то старомодным рыцарским уважением. Кроме того, участие в судьбе несчастного ничего не стоило герцогу, но меж тем позволяло больше узнать о так заинтересовавшей его танцовщице.

И когда девушка удалилась, Эль Валентино продолжал думать о тех странностях, которые он заметил в ней - еще раньше, еще на ярмарке у аббатства. Когда она танцевала, говорила со своими друзьями, она была обычной женщиной, и ничто бы в ней не привлекло внимание. Но порой в ней словно проступала другая личина - так было, когда она упомянула Бокаччо, когда она вывела следствие из двух посылок, и тем более ярко это проявилось, когда она говорила о своем заключенном сотоварище. Личина, чужая и чуждая, проступила в бродячей танцовщице, и Чезаре, всегда внимательный ко всему и всем окружающим, тотчас это уловил. Именно потому он и велел юному слуге обследовать девушку, дабы раскрыть ее истинную природу, буде таковая отличаться от обыкновенной женской. Но увы, нагота Нативидад оказалась обыкновенной женской наготой, и физическая природа ее была обыкновенной, женской. И все же Чезаре готов был поклясться, что в некоторые моменты обычную бродячую танцовщицу подменяет совсем иное существо - гораздо более образованное и возможно даже возросшее в ином мире, в иных условиях, с иными людьми. Это чуждое существо словно спало в теле девушки, иногда просыпаясь и беря власть в над нею.

Король Иоанн удивился просьбе своего зятя, однако рассказ о борцовском поединке убедил его, так что суд был отложен, и собратьям васконца по ремеслу дозволено было навещать его в тюрьме.

- Подобные суды, брат мой, подлежат юрисдикции не короля, но совета, - заметил Иоанн, когда Чезаре поблагодарил его за такое одолжение. - Я могу перенести заседание, но и король тут лишь первый среди равных и не может преступать закона. Вершить правосудие в данном случае будут судьи.