Abyssus abyssum (СИ)

Историю мастера стекольных дел, подрядившегося отреставрировать витражи огромного собора, а потом павшего жертвой клеветы жадного бургомистра и скупого настоятеля, которые не желали платить ему за работу, придумал Лисенок. Слышал ли он о подобном случае во время своих странствий, или же история эта была выдумана им от начала до конца, Нати не знала. Но миракль, который они поставили на основе этой истории, люди встречали с живым восторгом, особенно последнюю часть, когда приговоренный к костру мастер Агнис чудом спасается из уже разожженного костра. В Наварре, куда пока не дотягивались огненные щупальца кастильской и арагонской Супремы(1), это спасение находило у людей самый живой отклик, народ разражался приветственными возглазами, в воздух летели шляпы, шапки и васконские береты.

Спасал героя миракля некий святой Локиус, о котором Лисенок всегда говорил с таким благоговением, какого от него вообще трудно было ожидать. Ни от кого другого, кроме Лисенка, Нати не слышала о святом Локиусе. Лисенок же утверждал, что этого святого весьма почитают в холодных северных землях.

- Интересно было бы узнать, что с ними сталось потом, - заметила Нати после представления. Сегодня эта мысль впервые пришла ей в голову. Лисенок усмехнулся и, когда Нати уже потеряла надежду на ответ, проговорил, заговорщически подмигнув: - Ничего особенного. Агнис ушел. А вот Лотта, его возлюбленная, родила сына, - тут Лисенок пристально посмотрел на Нати. - И окрестили его именем святого Бертада…

Лисенок состроил постную физиономию и возвел глаза к небу. Тут подошли Джермо, игравший бургомистра, и Урзе, который изображал скупого настоятеля собора. Лисенок предостерегающе взглянул на Нати, которая успокаивающе прикрыла глаза.

- Теперь передохнем и дальше твой черед, - с видом милостивого сеньора пророкотал Джермо, обращаясь к Нати. Бьянка, подошедшая с ним, согласно кивнула. Потом отошла и с серьезным видом начала примерять на себя круглый хлеб с дыркой посередине, купленный Урзе. Она надела его на запястье как браслет, отставив руку, полюбовалась, потом водрузила хлеб на голову.

- Я святая, - сказала Бьянка, повернувшись к ним. Хлеб слетел с ее головы и шлепнулся на мостовую. Какой-то мальчишка пронзительно засвистел.

Шли рождественские праздники. Люди приезжали отовсюду в Олите и Памплону, чтобы потолкаться на ярмарках, поглазеть на живые вертепы, представлявшие Рождество Христово, принять участие в ночном шествии угольщика Олентцеро, который по повериям васконцев спускается гор, толстый, веселый и пьяный, и проходит по улицам, сопровождаемый ряжеными, возвещая о рождении Богомладенца. В гостиницах, на постоялых дворах и в самых бедных домах было не протолкнуться - хозяева сдавали угол более состоятельным гостям, тогда как бедняки ютились, где придется. Скоро должен был прийти черед Мистерии волхвов, отмечаемой ежегодно в начале января; погода стояла прохладная, но на удивление сухая, и ничто не мешало веселью.

В Олите на многих городских праздниках присутствовал сам король Иоанн. Он появлялся сперва на резном балконе Башни Четырех ветров, выходящем на замковую площадь, но быстро спускался в толпу, ничуть не опасаясь своих подданных. Добрый король Жанно, как его называли, был с народом прост и доступен, он всегда появлялся с флейтой, на которой весело наигрывал все самые известные народные песни, к бешеному восторгу простого люда. Король порой безбожно фальшивил, но люди расчищали круг и под музыку королевской флейты отплясывали, не жалея башмаков, звонко колотя их деревянными подошвами по камням мощеной площади. Королева Каталина мужа не сопровождала, но часто с благожелательной улыбкой наблюдала за тем, как он веселится.

Представления бродячих актеров также пользовались вниманием короля и его двора, особенно когда шли рождественские сценки и миракли. Актерам даже разрешили поставить свою кибитку на королевском скотном дворе, где содержались животные для дворцовой кухни.

Сегодня короля видно не было, и Нати вздохнула свободнее. Нет, короля она не опасалась - гораздо больше ее пугал человек, который почти неизменно появлялся теперь рядом с королем. Тот самый, чей меч ей пришлось караулить, пока шел борцовский поединок.

…Нати хорошо помнила, как они только прибыли в Олите, оставили кибитку и замешались в толпу, которая потоком неслась по узким улочкам.

- Борджиа! Борджиа! - неслось отовсюду. Проныра Лисенок исчез всего на несколько мгновений и вернулся со свежей булкой и целой охапкой новостей.

- Король ожидает приезда своего зятя. Надеется, одно имя этого зятя заставит трепетать всех его врагов, включая Арагонца, - Лисенок прищелкнул языком, и было непонятно, разделяет он королевские надежды или относится к ним скептически.

Из толпы на главной площади, сдерживаемой цепью королевских солдат, было хорошо видно, как в арку заехал крытый возок. Тот самый, который они уже видели на дороге. Тот самый, в котором скрылся таинственный противник Джермо, назвавшийся Вито де Ла-Мота.