Ад Евы

– К чему эта демагогия, Лиза? Деньги нужны всем. Тем более такие. А Ева – вы уж извините – все равно не жилец.

– Господи, куда катится этот мир? Я говорю с офицером полиции, а слышу слова дешевого бандита! Не удивлюсь, если скоро увижу в газете твой некролог, Отис. Такие долго не живут.

Отис ухмыльнулся.

– Ошибаетесь, Лиза. Фини – яркий тому пример.

– Фини сдохнет очень скоро. Ты, если не одумаешься…

– Это угроза? Угрожаешь полицейскому смертью?!

– Дерьмо ты, Отис, а не полицейский!

Отис хлестнул Лизу по щеке.

– Молчать!

Лиза потерла щеку о плечо.

– Не снимай с меня наручники, Отис. Не надо.

Отис притормозил, повернул к заправке.

*

*

Чезаре остановился в трех метрах от Фини.

– Ты – Фини?

– Где Ева и Гвидо?

– Где Лиза?

– В безопасности.

– Ева там же.

– Так мы ни до чего не договоримся.

– Почему ты решил, что я пришел с тобой договариваться?

– Ну…

– Ты ошибся. Знаешь, Фини, чем охотник отличается от городского полицейского?

Фини поднял пистолет.

– Не глупи, Чезаре.

– Не пугай, Фини. Пуганый. Я отойду, чтобы ты успокоился, а ты посмотри направо и чуть назад. Не бойся. Жить будешь.

Чезаре отступил на пять шагов, улыбнулся.

– Городской полицейский привык гонять на машине с сиреной. Охотник подходит к зверю бесшумно. Вот и вся разница.

Фини бросил взгляд направо, стиснул зубы: на Фини смотрел мастиф размером с теленка. Рядом с мастифом стоял Симон, глядя на Фини сквозь прицел винтовки.

Чезаре щелчком пальцев привлек внимание Фини.

– Вооруженного человека песик научен разрывать на куски.

Фини отбросил пистолет. Чезаре поднял оружие, проверил, взял Фини на мушку. Симон опустил винтовку. Чезаре улыбнулся.

– И еще этот красавец рвет глотку тому, кем недоволен хозяин. А хозяин хочет знать… Симон, что вы хотите знать?

Симон почесал пса за ухом, поднял взгляд на Фини.

– Где Лиза, сукин ты сын?

Фини посмотрел на пса, сглотнул.

– Здесь недалеко. На заправке.

Симон кивнул.

– Я знаю это место. Пойду с тобой, Чезаре.

– Плохая идея, Симон. Там как минимум еще один ублюдок.

– Потому я и иду. Сам ты не управишься.

– Ладно. Фини, садись в машину Евы и приготовь наручники.

Чезаре опустил стекла, пристегнул Фини наручниками к боковой стойке. Симон забрался на заднее сиденье, позвал пса.

*

*

Кристина зашевелилась. Ева подняла взгляд.

– Чего тебе?

– Ты ничего не забыла, Ева?

– Говори яснее.

– Если твои часы не врут, пришло время укольчика.

Ева отложила пакет со льдом, растерла щеку.

– Что будет, если мы сделаем это, когда вернется Чезаре?

– Может быть поздно. Откуда мне знать, когда он вернется?

– Что значит “поздно”?

– Я говорила – укол надо делать раз в день. Опоздать – все равно, что запустить необратимый процесс. Потом я уже ничего не смогу поделать.

– Сколько у нас времени?

– Полчаса. Максимум.

– Почему ты не сказала об этом, когда здесь был Чезаре?

– Тогда было рано.

– Ты принимаешь меня за дуру, Кристина? Я тебя развязываю, ты меня колешь – как моего мужа – каким-нибудь снотворным уколом, и без проблем уходишь.

– Куда? Подумай сама – через собак я не пройду.

– Но у тебя будет мой пистолет.

– Как хочешь, Ева. Мое дело – предложить.

– Хочешь сказать, что деньги ты получишь в любом случае?

– Убивать тебя я не хотела. Так решила ты.

Кристина уставилась в пол. Батталья кашлянул.

– О чем это вы говорили?

– Разве Кристина тебе еще не рассказала?

– Ева, я бы не спрашивал.

– Ты знаешь, что Кристина – спец по иглоукалыванию?

Батталья кивнул.

– Так вот, она уколола меня так, что если не повторять уколы каждый день, я умру.

– И какой в этом смысл? Зачем уколы повторять?

– Ты прав, Батталья. Со стороны твоей выгоды смысла нет. Но у Кристины на мою жизнь свои планы. Она требует пять миллионов за то, что, в конце концов, уколет меня так, что я останусь жива.

– А что ей мешает…

Гвидо встрепенулся.

– Пять миллионов за укольчик? А мне Фини предлагал почти столько же, но при этом мне пришлось бы сидеть в тюрьме.

Ева проткнула Гвидо взглядом.

– Скот! Думаешь только о своих поганых деньгах! Человека для тебя не существует. Подонок! Застрелить тебя, что ли?

Ева подскочила к Гвидо, навела пистолет Гвидо в лоб. Глаза Гвидо от ужаса вылезли из орбит.

– Нет, Ева, нет!

– Что ты визжишь как свинья? Страшно, тварь?

– Не убивай меня, Ева! Умоляю!

Гвидо вжал подбородок в грудь, заплакал. Ева хмыкнула.

– Какое убожество! И я любила этого червяка! А ты, Батталья, что ты-то морду свою вжал в стену? Тебя, что ли, убивать собираюсь?

– Спокойней, Ева, прошу тебя… Я ничего плохого не говорил… Ева, опусти пистолет, будь любезна.

Ева плюнула на Гвидо, вернулась на ступеньки.

– Ты хотел что-то сказать, Батталья. Этот слизняк тебя перебил. Говори.

– Ева, я боюсь говорить тебе это. Ты очень вспыльчивая.

– А не боишься получить пулю, Батталья?

– Я хотел спросить: а что мешает Кристине получить пять миллионов, и сделать такой укол, чтобы с тобой все было хорошо дня два-три, в качестве доказательства выполнения ею условий сделки, и потом…

– … я все равно умру, и она получит все оставшиеся?