Адам

– Я не знаю, – Искра смущённо улыбнулась, – может быть, это я чересчур мнительная. Может быть, это моё больное воображение так разыгралось, но, я чувствовала рядом с ним, будто бы он…смотрит мне в душу. Всё видит, всё понимает. И имеет власть над ней.

– Как тот светловолосый молодой человек, который тебя лечил? – осторожно поинтересовалась Ворона.

– Нет, нет, – покачала головой Искра. – Совсем не так. Ваш… Ваш, он, другой…

Она мечтательно посмотрела куда-то в сторону.

– От него исходит тепло, – сказала она. – Он будто бы обнимает. Утешает. А Пастырь…он укрывает, но и как будто бы давит. Стискивает тебе горло. Словно хищный вьюн. Постепенно сдавливает, высасывает все жизненные соки.

Ворона едва сдержала дрожь в руках. В голову лезли очень нехорошие мысли. А в душе зашевелились чёрные, ледяные щупальца страха.

– Но у тебя получилось ему сопротивляться, – за ободряющей улыбкой Ворона попыталась скрыть свою тревогу.

– Я и жила дальше и нечасто с ним встречалась, – ответила Искра. – И, более того, не хотела встречаться с ним. Он меня откровенно пугал.

Она помолчала, и добавила:

– Говорят, раньше, он ещё сильнее был. Говорят, раньше, он мог и лечить. Раньше, ещё во времена скитаний по пустошам, Пастырь мог поднимать убитых чудовищ и бросать их на защиту своего племени. Но, со временем, он становился слабее. А чем слабее он становился, тем большего повиновения он требовал, и тем жёстче управлял своим народом.

– Похоже на сказки, – нервно усмехнулась Ворона.

– Похоже, – кивнула Искра. – Но ты будешь думать так до тех пор, пока не встретишься с ним.

Вороне, вдруг, стало очень холодно, а в ногах разлилась предательская слабость. Ерунда! Сказки! Так пыталась она отмахнуться от слов беглянки. Слов, которые чёрными семенами запали ей в душу, и теперь, вкрадчиво, но верно, прорастали колючими волчцами и терниями тревоги и дурных предчувствий. Что-то очень древнее, первобытное, пещерное, взывало к ней из глубины её души, из самых тёмных, самых древних уголков, куда свет разума едва мог дотянуться. И этот голос леденящим кровь шёпотом убеждал её, что всё, о чём говорила беглянка – правда! А если это так, значит, и Адам, и Поселение, и она сама в большой опасности. Если у них по соседству живёт такой же Адам, только с завистливым взглядом и жестоким сердцем, с хитрым, изворотливым разумом и чёрной душой…кто помешает ему раздавить поселение одним усилием своей могучей воли?

– Ты сказала, что он раньше мог лечить, – продолжала расспросы Ворона. – А что же сейчас? Куда делись его силы?

– Я не знаю, – покачала головой Искра. – Могу сказать только одно, что теперь он может только приказывать. За помощью мы часто обращались к вам. Моя наставница часто отсылала больных именно сюда, потому что она знала о вашем…целителе. И знала, что вы восстанавливаете утраченные знания, которые помогают людям. За это Пастырь невзлюбил нас. Когда умерла наставница, я продолжила её дело. Она научила меня пользоваться её приборами, научила готовить снадобья. Рассказала, куда ходить, что брать. Что помогает от заразы, а что при слабом облучении. Мы были всего лишь подмастерьями. Но, настоящий мастер – это ваш целитель, потому что он лечит не только тела, но и души. С ним…очень тепло и спокойно.

– Понимаю тебя, – лишь улыбнулась Ворона. – Что ж, похоже, что тебе очень повезло. И ты очень храбрая.

Девушка отвернулась:

– Я не хотела, чтобы люди погибли. Следопыты ушли слишком далеко. И принесли что-то с границ выжженных земель. А там ещё очень много заразы.

– Пастырь запретил просить у нас помощь? – в лоб спросила Ворона.

– Он сказал, что нас ждут тяжёлые времена, если мы откажемся от света его откровения, – в голосе девушки звучал страх. – Он говорил, что в Пустыне было ещё тяжелее. Но его народ не сомневался в нём. И он всех вывел. Так почему же сомневаются сейчас?

– Закономерный вопрос, – хмыкнула Ворона. – Что ж, отдыхай. Тебе понадобятся ещё силы.

– Спасибо! – искренне сказала девушка, когда Ворона уже уходила.

– Мне не за что, – улыбнулась та. – А ты поспи.

11

Выдвинулись они, как только завершили дела в поселении.

Пётр Васильевич и ещё несколько человек пытались отговорить их, но Адам и слушать ничего не хотел. Лишь только говорил, что нужно торопиться.

Дорога до поселения пастыря заняла около половины дня. Густая поросль кривых деревьев сменялась холмистыми равнинами, над которыми плыли тяжёлые иссиня-серые облака, сквозь которые густо лились солнечные лучи.

Лютоволки бежали бодрой рысцой. Ворона крепко сжимала бока зверя ногами, приподнимаясь и опускаясь в такт бегу.

Дующий в лицо ветер помогал справиться с тревогой и мыслями из серии “чё я творю, дура!”.