Адепт дьявола (СИ)

«Кто же он такой?», — сам себе задал вопрос Томас, но ответа на него у британца не было. И хуже того лишь то, что повернуть время вспять нельзя. Они с Люсиль уже согласились на эту сделку. Кому угодно показалось бы бредом то, что сказала госпожа Кушинг, но Хиддлстон был образован и не только в общественно полезном смысле, он изучал философские трактаты. Возможно, причиной тому - нужда искупить свои грехи или, по крайней мере, понять их корень, первопричины. В обширной библиотеке «Allerdale Hall» множество книг различной тематики и ряд неплохих коллекционных томов по магическим практикам. Отец при жизни считал их глупой литературой для умалишённых женщин, мать же относилась к ним просто как к книгам, Люсиль это было вовсе не интересно, а Томас некоторые из них читал просто для общего развития. И, как ни странно, там было многое написано об этом самом «существе» для защиты от потусторонних воздействий. Существо, выражающее волю тёмного мага. Казалось бы, какая ерунда, но Томас всерьёз озаботился положением, в котором они с сестрой оказались.

Теперь баронет не сомневался, никакого доброго умысла в визите Криса и его желании стать инвестором нет. Здесь кроется нечто иное. Хиддлстон улыбался фальшиво, как мог бы заметить любой хоть сколько-то внимательный человек. Британец не мог не отметить, как легко себя ведёт Люсиль в обществе Криса, она вся светилась, улыбка не сходила с пухлых губ. Хемсворт откровенно баловал леди своим вниманием.

— Прощу прощения, — Хемсворт отвлёкся от пустой болтовни, перевёл взгляд на баронета. — Томас, мы можем с вами переговорить?

— Разумеется, — кивнул британец.

Крис поинтересовался у хозяйки о том, где он может уединиться для разговора с Томасом, миссис Макмайкл попросила слугу проводить их в кабинет, что располагался на первом этаже и после смерти ее мужа пустовал, однако, обстановку там не меняли. Слуга прошёл в кабинет первым, зажёг газовые лампы и без лишних слов удалился, плотно закрыв за собой дверь. Мужчины остались наедине. Томас посмотрел на американца выжидающе. Всё же Хемсворт был красив, не иначе, вся женская половина зала, в частности, незамужняя, обсуждает его в данный момент.

— Я хотел сообщить, что готов к отбытию, однако, отец настаивает, чтобы я остался до конца недели, — сообщил Хемсворт, его внимательный взгляд прошелся по телу британца жаркой волной. — Вы не против, что я рассказал отцу о моём решении вас инвестировать?

— Отчего же, буду только рад. Как только обозначатся первые успехи, напишите ему, я буду счастлив доказать ему, что я не белоручка* — пожалуй, Томас повёл себя грубо, но по-другому не получалось. Хемсворт удивлённо вскинул брови, должно быть, не ожидал подобной реакции или думал, что если решил вложить в его проект деньги, то перед ним теперь будут стелиться и унижаться.

— Что-то не так, Томас? — вопрос в лоб не смутил, он был вполне ожидаем. Хиддлстон не хотел отвечать, но внутри что-то тормошило его, слова вырвались сами собой. — Вы чем-то обеспокоены?

— Ваш отец напомнил моего в своей беспочвенной убежденности, что я ни на что не способен, — Томас сглотнул и отвернулся, он не находил в себе сил сносить взгляд Хемсворта, потому и не заметил, что Крис сбросил маску, которую обычно редко снимал. На его лице отразилось понимание и сочувствие. Хиддлстон с минуту смотрел в окно, когда в отражении заметил приближающегося к нему американца. Тот опустил ладонь на его плечо и подошёл вплотную, едва не касаясь его спины грудью. Их взгляды встретились в отражении оконного стекла.

— Откровение за откровение, — шепотом произнёс Крис. — Мой отец тоже не был образцом для подражания, мой родной отец ненавидел меня, считал, что мать изменила ему с кем-то и родила безродного ублюдка.

Томас вмиг забыл о том, что американец мог быть действительно опасен, Хиддлстон обернулся. Крис увидел большие, как у ребёнка, глаза и неподдельное выражение сострадания, он был в такой опасной близости от него. Хемсворт выдохнул, потерявшись в вихре противоречивых ощущений. Томас с такой быстротой менялся, то он был сдержан и скрытен, то взволнован и решителен, а теперь и по-детски наивен в своей жалости. Крис стремился сохранить самообладание, нельзя доверять тому, кого намерен использовать в своих целях, только холодный расчёт и ничего более. Но эти глаза затягивали в свою глубину, а тонкие губы…

— Это жестоко, — Томас взволнованно сглотнул. — Я не имею ничего против твоего отчима, но просто…

— Такова жизнь, — взял себя в руки американец, ему было приятно, что в этот момент обоюдной искренности Том забыл о приличиях, переходя на «ты». — Что ж, в таком случае в понедельник мы отплываем, я заказал три билета на пароход.

Британец рассеянно кивнул.

Более чем странно. Хиддлстон точно заметил во взгляде американца мягкость и тепло, но они тут же контрастно сменились на отчуждённую холодность. Когда джентльмены покинули кабинет, Крис более не заговаривал с баронетом, старался меньше внимания уделять Люсиль и всё больше находился рядом с Эдит.