Адептка, какого тлена?

Носатый прогундосил извинения. Я приняла их и больше не держала на длинного зла. Только готовый к атаке пульсар. На последний адепт косился, нервно сглатывая.

Светоч я сотворила сразу же, как Мик начал шант… переговоры. Потому что игла иглой, а магия лишней никогда не бывает.

Братец, после того как длинный закончил, удовлетворенно кивнул и, напружинив тело, словно с трамплина, сиганул с адептского шнобеля мне на плечо. А я же, убедившись, что с Миком все в порядке, резко втянула в руку заклинание и… в выпаде шибанула словарем обидчика по челюсти.

Башка носатого мотнулась, он, не удержавшись, оступился и упал бы, если бы не уперся спиной в стену.

– Я фе изфинился за сфои слофа! – зло промычал он и только тут понял, что остался без зуба.

Все же не до конца я втянула силу обратно. И магия усилила обычный удар, превратив его в полноценный хук.

– Это за взгляды! – пояснила я и посмотрела противнику прямо в глаза. Его нужно было добить. Не физически. Морально. Потому что не уничтоженный до конца противник обязательно, как очухается, решит, что у него в другой раз есть шанс меня победить. И этот шанс обязательно организует. Вот только не факт, что при этой встрече одной адептке не изменит удача. Потому я сделала шаг вперед, взяла каланчу за грудки и, потянув лен мужской рубашки на себя, не хуже злого змеекрыла прошипела тоном настоящей черной ведьмы, из уст которой даже обычная фраза звучит как угроза:

– Я тебя не забуду. Еще раз… Хотя бы намек… – Расплылась в хищной улыбке и недвусмысленно пообещала: – И из-под земли достану…

«Чтоб закопать!» – не сказала, но по глазам адепта было видно: он понял. Может, я и адептка легкого поведения, но рука у меня тяжелая. Так что со своими шарами ко мне лучше не подкатывать, а то оборву их ненароком…

Нет, каланча бесился. Но мозги у него какие-то да имелись. И он даже иногда думал верхней головой, а не той, что в штанах. Поэтому, когда я отпустила рубашку, не попытался наброситься снова.

Я же, повернувшись, гордо пошла прочь. С идеально прямой спиной, не оглядываясь. Потому что нельзя было показывать этому гаду свой страх. Даже намек на страх. Намек намека!

Так что сейчас я уходила так, словно полностью контролировала ситуацию. Хотя ни демона так не было. И в любой момент длинный мог ударить меж лопаток. Я даже заготовку щита на этот случай сотворила. Но Мик, сидевший у меня на плече, пристально следил за носатым.

Поверить, что все окончательно обошлось, я смогла, лишь когда оказалась в общежитии. Братец же, все это время молчавший, словно пытался удержать в себе что-то, все же не выдержал:

– Какого демона ты его схватила за рубашку! Нужно было сразу уходить. Вдруг он бы не испугался и тебе врезал? А ты бы даже блок выставить не смогла: руки заняты.

– Тому, кто не испугался, я бы не стала угрожать, – отозвалась я.

– Да когда ты это могла узнать? – не понял братец.

– Когда твоя игла зависла у его глаза. Если бы он не боялся, то не выполнил бы твое требование, – ответила я.

Хомячелло на это объяснение хмыкнул и ехидно поинтересовался:

– Слушай, Од, а ты точно бестиолог? Может, тебе стоило идти на международный? У тебя пропадает дипломатический талант…

– Нет уж, спасибо. Мне магические гады милее политических. У бестий хотя бы сразу можно определить класс опасности. И к тому же почти все они милахи, если знать к ним подход… А что до межрасового факультета… Там чего только стоит выучить язык Рассветных земель или Подлунной империи!

И в подтверждение своих слов приподняла убойный словарь. Да уж… Эта полная версия не только расширяла границы познания, но и в умелых руках лишала сознания. Не книга, а мечта наемного убийцы: и оглушить, и допрос чужестранца провести, и кинжал в корешке спрятать можно – вон текстовый блок какой толстый.

С такими мыслями я и вошла в общежитие, прижимая к себе словарь. Все бы ничего, вот только, проходя мимо поста вахтера, услышала:

– Надо же… Может, хоть сегодня у себя ночевать будешь? А то казенную комнату занимаешь, а сама по чужим постелям спишь, – процедила толстая неопрятная тетка с ярко намалеванными губами так, словно я отобрала ее личную жилплощадь.

Та-а-ак, кажется, я начала догадываться, откуда обо мне такие слухи поползли… И вот почему те, у кого нет своей жизни, так усиленно суют нос в чужую? Какая ей разница, пустует комната или в ней оргии после заката?

Я стиснула зубы. Сказать хотелось много такого, отчего оплывшее лицо бы окончательно скисло. Но вместо этого я сладко пропела:

– Если так хотите поучаствовать в разврате, не нужно на это намекать. Говорите прямо, я обязательно возьму вас с собой.

– Ах ты прошмандовка! – взбеленилась вахтерша. – Ну, погоди, я о твоих похождениях ректору доложу!

– А я скажу, что это навет. И вы у меня деньги вымогали. Я не дала – и распустили слухи, порочащие репутацию. Даже поклясться в этом смогу… Угадайте, кто после этого останется в академии, а кто – нет?!

– Ты не посмеешь! Это ложь! Да у тебя после такого зарока вся магия кончится! – проорала тетка, словно не веря услышанному.