Адептка, какого тлена?

– А у меня есть выбор? – кашлянув, отозвался страж, с лица которого исчезла бледность, дыхание стало ровным, а взгляд Харда уже был не затуманен болью. Да что там не затуманен! Я бы сказала, что законник отлично все видел. Даже слишком! Это подтвердили его следующие слова: – Симпатичные кружева, – выдохнул он, глядя на край моего исподнего, который виднелся из-под подола, задранного по самое «не балуйся». – И чулки тоже…

– Нравятся? – едко уточнила и добавила: – Тогда могу подсказать адрес лавки, где они продаются, чтоб ты мог купить себе такие же…

И озвучила маршрут, по которому Хард мог бы сходить, чтобы прибарахлиться. Но рассветному чем-то не понравился Вшивый проход. К слову, тот соединял две улицы и был местом, где работали цирюльники. И пару сотен лет назад под ногами прохожих порой валялись волосы не без живности в них. Сейчас там, конечно, многое изменилось, да и вшей научились изводить на раз заклинаниями, но название накрепко прилипло к проулку.

– Еще в Пекло меня пошли, – буркнул Хард.

– Похоже, ты только что оттуда, – в тон рассветному ответила я и, глянув сверху вниз, добавила: – Или где тебя так потрепало?

Никогда бы не подумала, что буду вести допрос в зарослях вейника, морально и физически нависая над законом. Точнее, его представителем.

– Почти угадала, – признался Хард. – Сегодня утром было несколько взрывов в литейных цехах.

– Старых или новых? – уточнила я.

– Заброшенных, – ответил рассветный. – Причем сначала два алхимических, потом магические. Разрывная сила как у боевых заклятий высшего порядка. Там размазало по стенам многих. По тому, что осталось, удалось опознать нескольких человек из банды Штопора.

– И это тебя на опознании так пробило? – Я кивком указала на грудь.

– Нет, это был голем. Похоже, тот, которого ты описывала. Он действительно двигался так, будто им никто не управляет.

– И как же ты с ним столкнулся? – не поняла я.

– Видишь ли, даже когда у двух банд разборки и взрывы, они предпочитают не оставлять свидетелей.

– А ты, значит, решил заглянуть к ним на огонек?

– Да, с детства, знаешь ли, люблю фейерверки… – хмыкнул Хард, которому стало, видимо, совсем хорошо.

– Смотреть или устраивать? – полюбопытствовала я.

– Совмещать, – ответил рассветный.

И тут за нами со стороны дорожки раздалось покашливание, и строгий, чуть надтреснутый голос произнес:

– Например, учебу с бурной личной жизнью.

Я узнала этот голос. И он сулил большие неприятности. Тут одними нотациями дело не кончится. Минимум отработка или штрафные баллы. Потому как ректор Витрогир был магом суровым и безобразий на вверенных ему территориях не терпел.

На ногах мы с Хардом оказались в мгновение ока. Рассветный еще и куртку успел запахнуть, закрыв ее полами алое пятно на рубахе. Видимо, не хотел лишних вопросов, которые обязательно бы появились у Витрогира при виде крови.

А я же подумала, что теперь, случись нам с вахтершей оказаться в кабинете главы академии, про распускаемые за моей спиной слухи, порочащие репутацию, можно даже не заикаться. Вот ведь… Я покосилась на высокие травы. В кусты, как выяснилось, падать куда практичнее!

И даже соврать ничего правдоподобного в оправдание не получится! А правду говорить нельзя. Оставалось лишь симулировать искреннее раскаяние. Но, как оказалось, один рассветный и из этой ситуации нашел выход.

– Форменные бесстыдство и наглость, – меж тем, нахмурившись, отчеканил ректор. – И даже не прикрытые ни темным куполом, ни отводом глаз. Я…

– Сожалею, мессир Витрогир, – шагнув вперед, перебил главу академии рассветный и, не дожидаясь, пока на него рассерженный ректор накинет проклятие немоты, протараторил: – Что я и моя невеста не смогли совладать со своими чувствами. И я готов понести за это наказание. Потому что это лишь моя и только моя вина.

Не знаю, кто удивился этому заявлению больше: ректор или я, вдруг ставшая с какого-то перепугу невестой. Благо не женой. Хотя при таком раскладе мы с рассветным творили бы уже не полный и беззаконный разврат, а почти узаконенный. Брачными клятвами.

– И понесете, – «обнадежил» ректор. – Жду вас к седьмому обороту клепсидры в своем кабинете. Что же касается вас, барышня… – Я удостоилась задумчивого взгляда. Такого, словно тот проникал под саму мою личину. – Готовьтесь к свадьбе. К слову, когда она будет?

– Двадцатого числа сапфировой луны, – выпалила я первое, пришедшее на ум.

– Хорошо, – с интонацией «я запомнил и записал» отозвался ректор и, дав понять, что мы свободны, отпустил.

Мы с Хардом почти тут же испарились с аллеи. Но несмотря на спешный уход, я не могла отделаться от мысли, что этот рассветный – опасный тип, который готов ради выполнения задания на все: умереть, завербовать и даже жениться!

Глава 8

Миновав аллею, мы с рассветным остановились.

– А теперь снимай! – потребовала я таким непререкаемым тоном, будто речь шла не о следящем заклинании, а минимум о скальпе врага.

– Toris? – выдохнул Хард, перейдя на родной язык.