Адептка, какого тлена?

– Сестренка, – начал осторожно он, – знаешь, если бы мы были в обществе, я бы сказал, что тебе нужно припудрить носик. Но поскольку мы наедине, я бы посоветовал взглянуть в зеркало… – И, не договорив, хомячелло указал на мою руку.

Я взглянула на нее и…

– Твою ж!.. – выдохнула потрясенно.

Вот почему одним в жизни достаются благие знамения, а у меня из благого случается один только мат! Под него-то я и запихнула все записи в сумку, подхватила ту и стрелой вылетела из аудитории. Короткий забег до уборной, и я смогла лицезреть себя. Настоящую себя, правда, с проплешинами рыжего на золотистой шевелюре.

Что там Мик говорил про «припудрить носик»? Да меня нужно было припудрить всю! Причем штукатуркой толщиной в палец.

– Почему действие зелья так быстро закончилось? – недоуменно спросил братец, разглядывая меня уже не при свете слабого пульсара, а под сиявшими во всю мощь потолочными артефактами.

– Похоже, я веду слишком активный образ жизни. Чем больше колдуешь, тем быстрее эффект от искажающего эликсира сходит на нет.

– Но в этом есть два плюса, – заметил Мик.

– И какие же? – хмыкнула я.

– Ну, к тебе хотя бы возвращается твой настоящий облик! У некоторых и при первичном приеме обратная трансформация бывает невозможна… – И хомячелло развел лапы в стороны.

– А второй? – доставая склянку с остатками сваренного зелья, уточнила я.

– Что это произошло, когда мы были одни. Представь, обратная трансформация началась бы посреди лекции…

– Да уж… – Я представила, как начала бы переходить из рыжей масти на светлую сторону посреди занятия. Такое событие точно бы стало новостью номер один в академии, а я сама не только объектом для пересудов, но и ликвидации. Сомневаюсь, что те, кто похитил маму с папой, забыли о нас с Миком.

Стоило подумать о родителях, как я замерла с бутыльком в руках. А если…

– Одри, что ты задумала?! – насторожился братец.

– Заклинание кровных уз, – не стала скрывать.

– С ума сошла! Мы не знаем, где сейчас отец и что с матерью! Если заклинание экстренной связи вспыхнет перед его лицом в самый неподходящий момент? Да и тебя могут отследить! Нет! – проорал братец ничуть не хуже, чем я, когда он предложил принести его в жертву.

– Я не буду активировать чары полностью. Попытаюсь дозваться лишь до сознания, – возразила упрямо и попыталась успокоить возмущенного Мика. – А потом сразу выпью зелье, чтобы не успели отследить.

Я увидела на хомячьей морде следы мучительного выбора между заботой о моей безопасности и желанием узнать, что там с родителями.

– Ладно, давай пробуй, – согласился Мик. – Но если что – сразу пей!

Я кивнула, поставила склянку на край раковины, достала из сумки лезвие, которым очиняла писчее перо, и неглубоко рассекла обе ладони. Так, чтобы начала сочиться кровь. Как только она появилась, сложила пальцы особым образом: большой к большому, указательный к указательному, создавая подобие ромба, и начала вливать в этот замкнутый контур силу, запустив ее воронкой.

Магия закручивалась, все убыстряя свой ход, а сочившуюся кровь начало затягивать в эту круговерть. Как только первые капли попали внутрь контура, я отпустила заклинание. Обычно чародеи дожидались, когда белый свет сменится алым, как следует напитавшись кровью. Но это для полноценной связи. Мне же нужно было лишь найти родителей…

Чары связи устремились к папе, чей образ я удерживала все это время в мыслях, а мое сознание – следом за ними.

Я не видела ничего вокруг. Смазанное время, свернутое спиралью пространство, наполненное тысячью звуков и тишиной одновременно. Я вылетела из него, как из трубы, чтобы в следующий миг мир обрел очертания и краски.

Темный то ли подвал с высоким потолком, то ли камера. Отец с кровоподтеками на лице, вздернутый на крюке за связанные руки. Папу явно пытали: я отчетливо видела следы, как от каленого железа. Мамы рядом не было. Зато у стены стоял голем. Не из больших, лишь раза в два выше человека. И едва я посмотрел на него, как у истукана зажглись два алых всполоха на том месте, где у людей обычно бывают глаза.

Мне показалось, что этот пеклов истукан видит меня! Словно он тоже был… духом! Но это просто невозможно.

И тут папа как будто почувствовал мое присутствие: он с трудом чуть приподнял голову и незряче произнес:

– Одри… Беги! – звук вышел хлюпающим, а в следующий миг голем выставил руку. Подобие раскрытой ладони, в центр которой был вмонтирован ловчий артефакт. Такой вбирает в себя магию и… духов! Это была ловушка. А отец в ней – приманкой.

Тлен и пепел! Я рванула по еще не истаявшей червоточине, которую проделало в пространстве заклинание кровных уз.

Дух вернулся в тело на такой скорости, что прошил его насквозь. Пришлось пойти на второй заход, чтобы войти в себя, так и замершую истуканом у умывальника. И едва это произошло, меня скрутило.

Первый вдох дался с трудом, по ощущениям едва не разорвав легкие, желудок устремился к горлу, а все тело прошила острая боль.

– Помучаешься потом! – рявкнул братец. – Пей давай, чтобы разорвать заклинание уз! – И пододвинул ко мне склянку.