Адептка, какого тлена?

Угу, как в пасть к дракону – так сразу о вежливости вспоминают, а как в очереди за стипендией – чтоб хоть один адепт пропустил! С такими мыслями я шагнула к порталу, одарив рыжего не самым ласковым взглядом. Этот медноголовый ничуть не смутился. Мало того, даже подмигнул, паразит.

Я же поджала губы и…

– Какого бздыха?! – вырвалось у меня первое, когда я очутилась по ту сторону рамки переноса. Я едва не упала, запнувшись за кочку. Выровнялась в последний момент и огляделась.

– А где?.. – с обидой, словно ему вместо подарка на праздник излома зимы подсунули пустую коробку, протянул Мик, вылезший из-под прикрытия моей шевелюры.

Я понимала братца: трудно подобрать слова, когда и правда есть что сказать.

Мрачно глянула на ближайшее надгробие и подумала: еще никогда фраза «похороненные надежды» не была столь буквальной. Мы очутились на погосте.

Похоже, рыжий все же что-то напутал с перемещениями. Но даже если так, нас не могло выкинуть на случайном кладбище. Перенести нас могло только в определенную точку выхода. Обернулась. Ну да, точно, за нашей спиной мерцала стандартная рамка. А это значит…

– Мы на учебном погосте!

– Кладбище в Мировищах!

Выдохнули мы с братом почти синхронно. Именно здесь проходили практикумы у адептов факультета некромантии.

– Какого лешего триолухи здесь забыли? – остервенело почесываясь за ухом, отозвался братец, разом совместив в одном слове и численность моих работодателей, и свою оценку их умственных данных.

– Вот сейчас у них самих и спросим, – ответила я, создавая в руке пульсар. Не то чтобы он приносил абсолютную удачу в переговорах, но собеседников однозначно делал словоохотливее и сговорчивее.

Я замерла напротив рамки переноса в ожидании и…

– И где они? – спустя некоторое время задал философский вопрос Мик.

Я же чувствовала себя хозяйкой, у которой все готово к теплому приему, а гость… не шел!

Ноги, промокшие от густой росы, начали зябнуть. Все же не излом лета на дворе. Изо рта вырывались облачка пара, по спине прошел озноб. Вот когда позавидуешь пушистой хомячьей шкуре! Братец чувствовал себя отлично и мерзнуть не планировал.

– Не знаю… У меня два варианта: либо рассветный их скрутил, либо они его…

Но стоило лишь озвучить это предположение, как один за другим из портала вывалились триолухи, а следом и Хард. Вот только если парни выглядели ничуть не удивленными тем, куда попали, то выражение лица рассветного было непередаваемым. Видимо, именно с таким я смотрела вокруг, когда только тут очутилась.

– Вы куда нас переместили? – вкрадчиво поинтересовался страж.

– Куда надо, – недовольно фыркнул рыжий и, усмехнувшись мне, добавил: – Надеюсь, ты без нас не скучала, Огонек.

– Здесь проще всего было спрятать нашего голема, – пояснил Альбир. – Академия – проходной двор. А тут только некроманты бывают, да и то нечасто. Зато склад… в смысле склепов полно.

– И вас не смущает нечисть? – светским тоном, словно это его не заботило, но он счел своим долгом все же поинтересоваться, спросил Хард.

– Да какая тут нечисть, – беззаботно отмахнулся Форс, тряхнув головой. Лунный свет, будто запутавшись в колечках, что были вдеты в хрящик уха орканутого, сверкнул в полутьме.

В этом отблеске, мне показалось, мелькнула серая тень, что была за спиной брюнета. Я тут же напряглась: практикумы в заповедной чаще не прошли даром. Еще даже не видя нечисть, я научилась ее чувствовать.

– Например, такая… – вторя моим догадкам, отозвался Хард и указал кивком ровно туда, где я увидела смазанный силуэт.

Форс резко обернулся, и в этот момент тьма, что была в паре десятков шагов от нас, зарычала. В руке Харда вспыхнул боевой аркан и тут же сорвался в полет. Если бы я не создала пульсар заранее, я бы не успела. А так светоч, слетев с моей ладони, в последний момент перебил заклинание рассветного.

– Какого тлена ты творишь?! – рявкнул он.

Но вместо ответа стражу я крикнула на готовую было атаковать нежить троицу:

– Не стрелять!

– Маккензи, ты ненормальная? – прошипел рыжий, в то время как из переплетения теней вышел мрак. Точнее, его живое воплощение – вулвер!

Нечисть была покрыта густой темной шерстью и высотой в холке достигала полугодовалого телка. Если мне не изменяла память, сорок шесть зубов-кинжалов в пасти. Сильное, мускулистое тело, черные, с красным вертикальным зрачком глаза, легкие, скользящие движения – сама опасность во плоти.

– Од… – вкрадчиво произнес рассветный. – Отойди влево, чтобы я мог его снять заклинанием.

– Убьешь охраняемую черной книгой реликтовую нежить? – фыркнула я и добавила: – Ты только посмотри, какой красавец…

Вулвер, услышав подобное, так и замер с поднятой лапой. Похоже, полуразумную нечисть так еще никто не называл.

– Угу. Значит, сожрет тебя не просто так, а по-реликтовому. Только и всего, – поддакнул альбинос, солидарный с Хардом.

Песель (а вулвер относился к семейству лжеволчьих) оскалился, словно отвечая: «Обязательно сожру! Не сомневайся. И начну первым с тебя, беленький».

Я же повернулась к собакену-переростку полностью и сделала шаг вперед, воркуя:

– Кто тут у нас хороший мальчик…

За моей спиной раздалось: