Адептка, какого тлена?

Из чувства противоречия захотелось послать и самого стража, и его амулет в Пекло. Но в тяжком бою (не без моральных потерь!) здравый смысл все же взял верх над эмоциями. Ведь случиться может что угодно. И не факт, что сама я с этим «что угодно» смогу справиться.

Вот только, когда я попыталась надеть перстень, единственным пальцем, на котором оно нормально держалось, оказался безымянный. Тот самый, на котором принято носить обручальное кольцо.

– И после этого ты, белобрысый, будешь утверждать, что никаких видов на мою Од не имеешь?!

– Не буду, – серьезно ответил Хард. – Но все они касаются «рабочих моментов».

Не знаю, кого я в этот момент больше хотела придушить: братца с его ревностной заботой или рассветного, для которого я всего лишь рабочий, тролль подери, момент?

Хотелось высказать все и сразу. Желание было таким острым, всеобъемлющим, что я почувствовала: если промолчу, то меня просто разорвет.

– Да пошли вы… – И, развернувшись на пятках, направилась к корпусу боевиков.

На полпути, когда эмоции немного поутихли, я поймала себя на мысли, что вокруг слишком тихо. Мик сидел на моем плече, пришипившись. Но насторожило меня не отсутствие болтовни братца. Не было звука шагов. Неужели рассветный решил оставить меня в покое?

Оглянулась и… едва не подпрыгнула на месте: буквально в паре ярдов за моей спиной стоял Хард собственной персоной!

– Ты специально такой бесшумный? – не выдержала я.

– Сейчас – да, – совершенно серьезно ответил рассветный. – Тебе нужно было остыть. А тишина – лучший союзник спокойствия.

В устах Харда это прозвучало как народная мудрость. Может, у него на родине именно так и поступают, когда хотят помочь. А здесь, в Срединных землях, у нас опять случился этот… Как его?.. Культурный барьер!

– Спасибо, конечно, за заботу, – хмыкнула я, – но с таким сердечным отношением недолго схлопотать и сердечный приступ.

– Хорошо, учту, – кивнул рассветный и добавил: – Когда в следующий раз оставлю тебя в тишине, буду немного шуметь.

– Еще скажи, что не станешь двигаться, но при этом будешь подавать признаки жизни, – сварливо отозвался братец, и я прыснула в кулак.

А все потому, что Мик почти дословно процитировал выдержку из супружеского пособия для молодых нисс. В нем говорилось, что во время исполнения супружеского долга благовоспитанная девушка должна была вести себя именно так, как сказал братец.

Меня об этой книжице просветила подруга. И мы долго смеялись. Интересно, а откуда о пособии узнал Мик? Вот только Хард, судя по его виду, понятия не имел о руководстве для молодых жен и смотрел на нас с хомой недоуменно.

Смех, пусть и слегка нервный, удивительным образом помог снять напряжение лучше любой тишины. Поэтому на задворки факультета боевиков мы вышли с Хардом хоть и в молчании, но на гробовое оно уже никак не тянуло.

Впрочем, оно тут же было нарушено, едва троица моих «работодателей» увидела рассветного.

– А этот что тут забыл? – первым начал орканутый. – Мы, Маккензи, кажется, только с тобой договаривались! Чего ты его с собой притащила?

И посмотрел на Харда так, как повар смотрит на кусок мяса, из которого ему предстоит сделать отбивную.

Альбинос и рыжий тоже поднялись со своих мест: один с бочки, которую оседлал, второй со ступеней – и подошли к Харду, как бы намекая, что ему здесь, конечно, рады, но только в качестве трупа.

– Начнем с того, что я не позволю своей девушке одной ночью встречаться с тремя сомнительными личностями.

– Какая, к тлену, де… – пискнул было возмущенный Мик, но я сграбастала братца и зажала ему рот.

Про себя лишь хмыкнула: удобная все же оказалась у Харда ложь ректору. Функциональная и многоразовая. Рассветный же, убедившись, что я возражать не буду, что-то негромко сказал орканутому. Видимо, это было что-то на мужском или собственническом. Я не сильна в диалектах этого наречия.

Зато Форс, похоже, все отлично понял и, пусть и с недовольной миной, бросил:

– Ладно, пошли. – И махнул рукой, предлагая следовать за ним.

Мы миновали внутренний двор, потом направились к восточному крылу, где был портал. Это заставило напрячься: неужели я ошиблась? И вот они – те, кто создавал големов для преступного клана?

Об этом, похоже, подумал и Хард. Я замыкала нашу пятерку и могла видеть, как напряглась спина стража, а все его движения стали обманчиво плавными. Я же приготовилась в случае чего помогать стражу изо всех сил: не путаться под ногами и не мешать.

Эта решимость лишь укрепилась, когда мы оказались у телепорта. Я сглотнула. Ладони вспотели так, что захотелось вытереть их о ткань юбки.

«Неужели все вот так просто…» – пронеслось в мозгу, в то время как рыжий, склонившись над артефактом управления портала, полез в настройки. При этом он сверялся с листком, который достал из кармана. Видимо, до этого портал был настроен не на ремонтные цеха.

Когда же Ворин закончил, то широким жестом зазывалы указал на мерцающую матрицу переноса и произнес:

– Прошу, нисса вперед.