Адептка, какого тлена?

И, лишь закончив, я вдруг сообразила, что мой голем напоминает малого тинного топяка. Правда, в природе эта нежить была размером чуть больше, чем мне по пояс, и отличалась особой зловредностью, живучестью, магической устойчивостью и гастрономической неприхотливостью: могла сожрать и клюкву, и собиравших ее селян. Убить ее можно было только боевым заклинанием пятого порядка и выше. Ну или хорошим ударом орясины по темечку. Последнее я выяснила опытным путем благодаря одногруппнику Мингиру, который, собственно, эту тварюшку и приложил от души тем, что в руках держал.

Одним словом, ассоциации с големом у меня были исключительно бестиологического толка и в область магомеханики никак не укладывались. Зато кровеносная и нервная системы топяка отлично ложились на токи энергии и проводящие силовые узлы моего каменного творения. Ну, я повторила на бис то, что опробовала на погосте, – совместила знания анатомии и магостроения.

Активацию поставила на руны, которые нанесла прямо на камни, и… только тут сообразила, что у моего голема был один существенный недостаток: часть магических каналов шла открытым способом, что называется «поверху».

Такие места обычно закрывались щитом или доспехом, чтобы экранировать силу от песчаных тварей, способных ее вобрать. Но я как представила, что придется сейчас еще выпиливать броню, подгонять ее, и… малодушно подумала, что мой голем будет не боевой, а шпионский. А для такого главное – маскировка! А что гармоничнее всего смотрится на камнях? Правильно, мох! Его-то мне вырастить не составит особого труда.

Потому, смазав все металлические детали, я подошла к одному из цветочных горшков, что стояли на подоконниках лаборатории, подцепила с земли маленький комочек зеленого гаметофита и, перенеся его на моего голема, произнесла заклинание, усиливающее скорость вегетативного размножения в сотни раз.

Каменное тело тут же начал покрывать мох. Вот только был он сухим, желтоватым… Пришлось взять лейку, что стояла у горшка с хищной размонией и… полить голема!

За этим-то занятием меня и застал профессор Рувир. Он распахнул дверь лаборатории, надсадно кашляя. Да так, что в первый момент меня даже не заметил. А когда увидел – изрядно удивился.

– Что вы делаете, адептка Маккензи? – спросил преподаватель, отнимая ото рта носовой платок, на ткани которого, мне показалось, я заметила алое пятно.

– Поливаю, – ощущая всю абсурдность ситуации, ответила я тоном, полным убежденности. Потому как только он мог помочь мне сохранить хотя бы видимость того, что я в норме.

– Я про то, что вы здесь делаете? – уточнил профессор. – Занятия давно закончились.

Что ж, его выдержке можно было позавидовать. Я же под невозмутимым взором магистра поспешила поставить лейку на пол и вообще сделать вид, что ее не держала, а преподавателю показалось. Еще и ногой поливалку подпихнула под стол. А затем объяснила, что я здесь отрабатываю будущий зачет, наброски к которому не успела сделать.

– Основы големостроения? – понимающе усмехнулся Рувир. – Обычно адепты начинают готовиться к зачету ближе к излому зимы.

Мне хотелось ответить, что я не прочь попозже озаботиться сдачей зачета ближе к сессии, только мой преподаватель побеспокоился уже за меня, но сдержалась. И вместо этого полюбопытствовала:

– А почему вы так удивились, когда увидели меня тут?

Рувир усмехнулся и, кашлянув, пояснил:

– Обычно после занятий эта лаборатория пустует. И если кто-то в ней и занимается, так это аспиранты. Я как раз искал одного из них, Норса.

Едва он это произнес, как я замерла на месте. Ну точно! Аспиранты. Хард искал подпольного големодела среди адептов. Но что, если рассветный не учел тех, у кого уже есть знания, но нет звания профессоров? А еще молодость, сила, амбиции…

Силой воли сохранила невозмутимое выражение лица и попрощалась с ушедшим Рувиром. И едва он удалился, как в лабораторию заглянул преподаватель по големостроению. Узнать, как у меня дела.

Глядя на колосившегося ниточками спорангиев моховидного голема, магистр задумчиво протянул:

– М-да… Похоже, не только наброски, но и макеты – это не ваше, Одри. Вы сразу создали прототип. Причем очень… своеобразный.

– Это маскировочный голем, – чтобы хоть как-то оправдать внешний вид своего творения, ответила я.

– Маскировочный или нет, но токи сил, их направление, распределение… Весьма четкое, хотя и оригинальное… Как вы до такого дошли? – полюбопытствовал преподаватель.

Увы, навряд ли его устроил бы ответ, что это не я дошла, а эволюция, так что пришлось лишь развести руками и изобразить милую улыбку.

– Ладно, наведите порядок на рабочем месте и можете быть свободны. И да, если доработаете своего голема, то считайте, что зачет по моему предмету вы уже получили… – И, обрадовав меня этой новостью, он ушел.