Адгезийская комедия

− Не, это так. Шуточки. Радио популярное. Среди веретенцовцев, среди близлежащих посёлков, садоводческих товариществ – везде, где работали мои люди, – гордо отметил сухонький.

− Какие ваши люди?

− Обычные люди, местные и поселенцы. Или ты забыла, как велись геологические работы давно? Первые месторождения − здесь. Горняки, шахтёры – лучшие люди, соль земли. Ну и ремесленники по камню.

− Самый главный ремесленник – природа. Ах, какие камни! Какие камни родила веретенецкая земля! – воскликнул принц и снова на глазах стал дурнеть. − Нас вспоминают ближе к смерти все веретенцовцы. А так порхают-порхают всё не выпорхают…

− Конец – он неожиданен, непредсказуем.

− Но просчитывается иногда и пред… прет… предопределён… − Снова в кресле сидел звероящер-рептилоид.

− Адгезия, я считаю, просто находка. Современный сконструированный мир, – перебил ящера сухонький. – Адгезия − актуально, выражаясь современным языком, мейнстрим. Сцепиться и не отцепляться – девиз адгезии, и наш девиз. Но приходится учить, жёсткими методами. Жёсткими и жестокими. Можно сказать, мы гуманисты, но в своём роде. Мы даём шанс любому, но и воспитываем любого. Детей и взрослых. Блудные и приблудные овцы – всё наши клиенты.

− На то они и веретенц-овцы! – перебил звероящер.

− Все, кто заблудились в чаще мыслей и поступков, в непроходимом лесу тупиково и пусто, верно, Мальва?

Я молчала. Они сейчас прибьют меня. Они напоминальщики, они как тюремные воспитатели!

− Безусловно, девочка-строитель, вне всяких сомнений, Адгезия для кого-то тюрьма, для кого-то же – свобода, − шипел рептилоид.

− Да не волнуйся ты, Мальва. Видела наши шутки, наши иногда нравоучительные шутки. Вот и сегодня пошутим. – Сухонький изобразил на сером лице подобие улыбки. Рот его оказался чёрной дырой, абсолютно беззуб.

− Полусон-полуявь. – Ящер превратился в моего тролля!

Уф! Ну где тролль, там смерти нет. А то я уж начала опасаться, что попала туда, откуда не возвращаются. Эти прикончат и не поморщатся.

− Где Сеня? Я хочу к Сене! – почти требовала я.

− Не волнуйся за Арсентия. Он сидит на лавке с другом Смерчем. Им много о чём нужно переговорить. Когда ещё Смерч такого собеседника себе найдёт − начитанного, честного, смелого, сильного?

Ну конечно: а я нечестная, не начитанная, не смелая, и не сильная. Я лох. А ведь было время была сильной, авторитетной, получала от этого кайф. Но когда я приехала в Веретенец, детские закидоны остались в прошлом. Я на полном серьёзе чувствовала никчёмность.

− Ну почему ж никчёмная? Девочка-строитель – очень романтично… − Тролль как всегда со своими шутками.

− Сеня видит хвосты? – испугалась я.

− А чем плох хвост? − тролль вытащил из-за спинки кресла (спинки-то не было, присутствовал кособокий ужас вместо спинки) натуральный игуанский хвост, махнул им как третьей лапой…

Я оказалась сидящей в удобном шаре-кресле − несколько высоком, ноги свисали как в детстве, когда роста не хватало касаться ногами пола.

− Вот и вся любовь. Увидела хвост и разлюбила, − улыбнулся тролль остренькими зубками.

Я смотрела во все глаза и молчала.

− Да. Он видел хвосты, – кивнул спокойно и устало сухонький. – Твой Арсентий просто кладезь. Смерч говорит с ним о многом, обо всём.

− Такое впечатление, что вы сватаете за меня Арсентия. Как свахи.

Тролль потирал руки в непонятно откуда взявшихся перстнях. Блеснула на тролле и брошь.

– Не мучайся. Как у бабушки ящерица-брошка, – подтвердил тролль. – Это она и есть.

В этот самый момент я вроде как поднялась в кресле над полом − пол на глазах покрывался трещинами.

− Да. Мы свахи, − с вызовом сказал тролль.

− Но мы честные свахи, – добавил громогласно сухонький. – Мы всегда показываем правду и говорим правду. Правдивые мы.

− Кирилл твой так себе, – обиженно бубнил тролль. − Мы в это не лезем. Мы тебя не танцевали, по пляжам с тобой не гуляли, на гору не поднимались и не… не…