Адгезийская комедия

− Я вечно лезу, на то мы и вечные. Не с тобой, а со всеми. Одна, что ли, обои клеишь.

− Одна – ответила я. Обычно я спорила молча, я давно привыкла что адгезийцы читают мысли. Говорить вообще необязательно, только силы тратить и вызывать подозрение, если вдруг тебя кто-то слышит из соседей. Но сверху и снизу по-прежнему была гробовая тишина весь месяц. Только сверху иногда утром, когда я вставала, кто-то привычно раскладывали тахту и, кажется, не подозревал о происходящем этажом ниже.

Управившись со всей суетой и делами, я включила стиралку − постирать половые тряпки.

Тряпок у меня в квартире лежало пять. Детские штаны – между кухней и коридором. Они тяжёлые из хлопка, поэтому хорошо впитывают, на кухне самое грязное место, на кухне ж больше всего работы. Дальше слева на кухне дверь – там выход на балкон. Там тоже тряпка. Эту я привезла из дома, свою рваную футболку. Дальше идём по балкону – два шага и снова налево дверь – это вход в комнату с диванчиком. Там я положила белую толстовку с оранжевыми пятнами на пузе от фломика или от ушных каплей рыжего цвета. Штаны, наверное, ребёнку бывших жильцов стали малы, а толстовка грязная. Толстовка была полусинтетическая, такая тяжёлая. Для тряпки не очень хорошо, тряпка должна впитывать. Но зато толстовка долго не сохла и не гнила – ценно, когда с грязного балкона да в чистую комнату. У двери из комнаты в комнату лежало платье типа «Манька по утру встала похмелиться». Это платье или халат явно забыли, убегая впопыхах. Сначала хотела выкинуть. А потом думаю – хорошая тряпка. Истопчу особенно усердно, представляя, что давлю хозяйку халата ( я об этом писала в начале). Ну и выход из квартиры, тряпка, которая так мешала нам с Сеней вытаскивать стеллаж, путаясь под ногами. Тут я положила наволочку которую привезла из дома. Постельное бельё стало ветшать. Мы с мамой отдали его мужу тёти Светы, ему постоянно нужны были тряпки для работ, он же стеклил балконы и совал эти тряпки в щели. Но одна наволочка с мишками, буквами и сосками забилась под батарею, была найдена мной перед самым отъездом и привезена сюда. Обычно-то наволочки живут дольше пододеяльников и особенно простыней, так что она радовала меня воспоминаниями о детстве. Она быстро сохла, и хорошо подошвы отчищала. Удивительный материал, тонкий хлопок, но не ситец, а сатин…

Пусть стираются тряпки, я привыкла к ежедневному прогону машинки. Звук машинки успокаивал, кажется, что ты не один, что такая машина тебя в обиду не даст… Я с облегчением плюхнулась на диван. Я листала вздутую от воды и высохшую книгу по ремонту и думала о том, в какой момент промокла моя книга и не верила, что дожила до обоев. Завтра утром первым делом по новой замажу всю эту выщербленную отколупленную стену на кухне. Пусть сохнет, пока я обои буду клеить. Вроде бы наступает жара. И хорошо, что больше не слышно хулиганистого ведущего, объявляющего, что кинотеатры откроют, и спортзалы тоже за неделю до того, как их открыли на самом деле.

− Если вам что- то не нравится, необязательно критиковать. Наши слушатели маломобильны, много пожилых людей, не выходящих из квартир и своих домиков на садоводческих товариществах типа СНТ. Они погружены в свои мысли и ничего зазорного нет, в том, чтобы напомнить о том, что всё открылось, в смысле кино и спортивных сооружений, заранее, – радио явно увеличило само себе звук и всё это при выключенной сети!

− Да! Мы «Спидола№ на батарейках «крона».

Какая саламандра в короне? Что он несёт?

− Спидола… Всё это было так давно, что для наших слушателей семь дней – так: туман, испарения… Неужели кто-то верит, что маломобильные граждане двинут свои болезные ноги в спортивные залы?

Что он несёт? У ведущего-намба-ту проблемы с логикой! А если маломобильный гражданин в киношку бы двинул свои ходунки, то чтобы его ждало за семь дней до?

− Некоторые язвенники, то есть язвители, то есть съязвители, кажется забыли, как пугались попадая к нам в Адгезию, встречаясь с собой-намба-ту. Напомнить?

− Да напомни, съязвитель, рискни здоровьем, которого у тебя давно нет.

− Здоровья у меня нет, что верно, то верно. Оно мне просто без надобности. А напомнить – так, пожалуйста.

Верите: я не знаю, что меня потянуло, так ответить. Ну по привычке что ли, не знаю. Ещё и вслух. В принципе, что вслух-что про себя, они всё слышат.

Не знаю, почему, но последнее время возникла уверенность. Я бросала теперь вызов странной стране, в которой Зина отправлена на оцинковку, есть барон, а значит, наверное, и дух моей бабушки − на большее я не смела надеется. Я боялась только саму себя, ту, которая увела у меня Кирю, прошла с Кириллом практически сквозь стену − ушла в туман как сегодняшняя жена столяра.