Адгезийская комедия

− Это что такое было, Мальва? – Сеня пил чай спокойно, только чашка в блюдце слегка дрожала.

− Не бойся. Они сейчас появятся. Они так дразнятся.

И ножницы появились.

− Это самое безобидное, с чем я столкнулась. Я как лезвия ножниц эти увидела… Такая красотень! Помню, я потянулась с дивана (сил встать не было), чтобы рассмотреть – может, это ножницы, которые я вроде бы потеряла ещё в первый день… Смотри, Сень, что сейчас будет.

− Мальва!

Ножницы поехали. За ножницами возникла привычная мне тень, прошептали: «Извольте-пардоньте», ножницы съехали с края стола вместе с подразетником… Подразетник ударился о пол, болты рассыпались, а ножницы пропали в воздухе. На секунду перед балконной дверью возникло что-то серое, мохнатое, пошевелило хвостом навроде зайца и улетело на балкон, как шаровая молния.

− Мальва!

− Шаровая молния – это была моя фобия с детства … Вот они и подкидывают. Но это всё безобидное. Каждое утро ножницы пропадают. Но иногда они дразнятся каменьями и вечером.

− Боюсь спросить, что же тогда не безобидное?

− Вот. Я тебе об этом и хочу поведать.

Сеня улыбнулся.

− Поведать. Такое слово.

− Станция-радио у них плавающая есть – то появится, то уплывёт по волнам памяти. Вот там тоже ведущий хочет поведать.

− Это удивительно, Мальва!

Сеня подошёл к столу, тронул ручку звука:

− Не слышно.

− Сейчас всё услышится, дорогие адгезийцы. Ну с добрым утром, в конце-то концов. – Поприветствовала волна.

− Мальва!

− Да выключи ты его. Ты будешь слушать меня или …

− Или! Пожалуйста «или», − Арсентий понажимал кнопки – магнитола невозмутимо бормотала. − Вот уж не думал, что в Веретенце такие станции. Она музыкальная?

− Не совсем. Точнее совсем не музыкальная. Болтливая. Но слушай. Тут, Арсений, по ходу, страх.

Сеня сел рядом со мной, поставил чашку на стол. Он был заинтересован и превратился в слух. Обычно, когда он садился рядом, то не преминул вспомнить о Кирилле: в ту счастливую смену Кирилл, если видел меня на диване или в кресле, садился рядом или на подлокотник. И было-то всего одно лето, в Киргизии, но Сеня напоминал раз сто.

− Я тут по началу вообще решила смыться. Но передумала.

− Где твои карты, кста?

− Почему ты спрашиваешь?

− Ну просто раньше они были, ну когда я первый раз приезжал. Просто спросил.

− Карты, Сень, пропали. Первая колода пропала, моя любимая. Привезла из дома новую – пропала. Купила здесь – пропала и третья колода.

− Да уж. Может…

− Только не говори, что всё набросано, что могли потеряться. Нет. Они исчезают и всё. Как эти ножницы.

− Я даже боюсь представить, что тут случилось ещё.

− Пока ты сидел безвылазно в своём домике или качался в шезлонге с книжкой, тут было так. Сначала пришёл электрик, который оказался не электрик.

− А кем оказался этот не электрик?

− Я не знаю, но он знал заранее имя настоящего электрика, и мы с ним всю схему проводки обговорили и нарисовали.

− Ты рисовала?

− Да, я. Когда уходил, он топнул ногой, красивый такой мужчина. Ты можешь посмотреть – периодически в прихожей его след проявляется.

Сеня прошёл в коридор:

− На месте! − Вернулся, сел. − Ну, значит, они тебя не боятся, приветствуют категорически.

− Да кто они-то?

Сеня развёл руками: мол, ничего не знаю, извини.

− Ну вот. После этого электрика – радио поймало волну памяти. Интересные беседы, но звонят странные люди со странными разговорами. Не хочу даже пересказывать бред. Разыгрывают билеты на выставки, которых не существует. На концерты разыгрывают тоже билеты. Сначала думала концерты – в музыкалке, тут она совсем рядом. Но у нас же будущие жильцы в этой музыкалке работают. Они мне сказали: концертов нет, пока вообще не пускают учеников и посетителей, только сотрудники ходят на работу на полставки. Значит, врушное радио. Дальше – вид из окна.

− А что с ним не так.

− Под окном, вот под этим, часто два мужика выгуливают собак. И всё время смотрят на мои окна. Я привыкла, перестала их бояться. И знаешь, что они делают?

− Нет конечно. Я не хочу думать о…

− Нет. Не то, что ты подумал.

− Я ничего не подумал, Мальва!

− Они друг друга едят.

− То есть? – Я заметила, как Сеня стал внимательно на меня смотреть.

− Так вот мужики жрут друг друга. И так у них это ловко выходит. То один подпрыгнет, заглотет как крокодил другого, а тот другой − первого.

− То есть?

− Заглотят и тут же проглоченный рядом стоит, целый и невредимый. У них вроде трюка. Им бы в цирке работать. Нет, нет! Сейчас их нет. Они только в солнечную погоду появляются. Ещё метаморфоза. Кстати, поэма Овидия. Её часто по этому странному радио читают. Ну вот. То выйдешь на балкон, глянешь – всё норм, соседний дом и его помойка. А то вдруг видишь наш подъезд, дорогу к нему от бульвара Бардина, и всегда почти нет припаркованных машин, пустой подход к подъезду.

− Нереально!

− Но тоже – только в солнечную погоду.

− Может обман зрения, эти самые как их…