Читаем Адъютант Пилсудского полностью

Адъютант Пилсудского

Артемьев взял наган из рук Курбатова. Секунду, казалось, над чем-то раздумывал.

— Да... Оружие, прямо скажем, игрушечное... не в оружии дело. Но с оружием по улицам ходить сейчас опасно. Пусть пока ваша пушка полежит у меня в кармане. Так надежнее... Больше ничего нет?

— Нет! Зачем же?

— Я должен удостовериться.

Артемьев быстрым движением рук ощупал карманы Курбатова.

Курбатов с удивлением следил за Артемьевым.

— Это для спокойствия... — пояснил Артемьев. — Вы знаете, Курбатов, что вам предстоит?

— Что?

— А разве Шевров не дал указания?

— Я его не видел три дня...

Артемьев вздохнул. Под усами скользнуло что-то похожее на улыбку.

Курбатов вспыхнул.

— Я предупреждаю! Одиночный выстрел ничего не даст! Наши готовы к выступлению?

— Я вас повезу к человеку, который вам все объяснит! — ответил Артемьев.

Вышел первым, на секунду придержал дверь, как будто бы осматривался из предосторожности.

Они вышли в переулок. Артемьев осмотрелся. Могла быть и слежка, налаженная Шевровым. Свернули в подворотню, прошли двумя проходными дворами, вышли к автомобилю. Работал на малых оборотах мотор. Артемьев посторонился, пропуская к подножке Курбатова.

На хромированных колпаках колес Курбатов прочитал название автомобиля — «Pakkard». За рулем сидел шофер в кожаной куртке. Эта кожаная куртка чуть ли не порушила начатую Артемьевым по вдохновению игру. Курбатов попятился. Артемьев уверенно подтолкнул его под локоть и тихо сказал:

— Так надо! Я сейчас вас доставлю к человеку, который все устроит...

Курбатов внимательно посмотрел в глаза Артемьеву.

Автомобиль выскочил из переулка на Тверскую, спустился вниз, повернул у Охотного ряда и остановился у гостиницы «Метрополь».

Когда выходили из машины, Артемьев сунул наган в руки Курбатову, тот заткнул его за пояс.

На третьем этаже Артемьев постучал в дверь номера. Дверь открылась. В глубину номера отступил Дзержинский. Артемьев подтолкнул Курбатова и молвил:

— Знакомьтесь, Курбатов! Это и есть самый нужный вам теперь человек.

Курбатов стремительно шагнул вперед... и остановился.

Нет, его сознание не могло сразу совместить этого человека с теми фотографиями, которые ему доводилось видеть.

Курбатов резко оглянулся на Артемьева и отступил от него в сторону.

— Что это значит? — спросил он.

Артемьев лукаво улыбнулся.

— Как я понимаю, передо мной Дзержинский? — опять спросил Курбатов.

— Да, я Дзержинский!

— Я арестован?

— Нет! — резко ответил Дзержинский. — Я хотел с вами поговорить...

Курбатов опять оглянулся на Артемьева. Артемьев спокойно выдержал его вопрошающий взгляд.

Дзержинский с любопытством приглядывался к Курбатову.

Курбатов недоуменно, но с оттенком покорности пожал плечами.

— Вас что-то смущает? — спросил Дзержинский.

— Странно... — ответил Курбатов. — Я никак не ожидал такой прямой связи...

В автомобиле у Курбатова возникли вдруг подозрения: не арестован ли он? Но ему вернули оружие. Это уже не похоже на арест. На прямой вопрос, арестован ли он, Дзержинский ответил, что не арестован. В чем же дело? Что все это должно означать?

Теперь мгновенное недоумение мелькнуло в главах Дзержинского, но тут же погасло. Он сам задал себе вопрос и сам же на него и ответил. Он обернулся к Артемьеву.

— Василий Михайлович! Я не люблю играть в недоразумения. Мне кажется, что вы сыграли злую шутку с Курбатовым. Вы объяснились с Курбатовым?

Артемьев подошел к Курбатову, посмеиваясь в усы.

— Мне нужно было удостовериться, Феликс Эдмундович, не оговорили ли Курбатова? И Курбатов так торопился, так горячился, что и не потребовал каких-либо объяснений. Он слышал и видел только то, что хотел слышать и хотел видеть.

— Что здесь происходит? — воскликнул Курбатов.

Дзержинский спокойно разъяснил:

— Садитесь, Курбатов, я хотел бы с вами поговорить...

Курбатов отступил на шаг, рывком выхватил из-за пояса наган, приставил его к виску и спустил курок. Щелкнул боек, но выстрела не последовало. Курбатов взглянул на наган. В барабане зияли пустые гнезда. Он швырнул наган на пол.

— Я вам все равно ничего не скажу!

Курбатов кинулся к окну, Артемьев удержал его за руку.

— Что с вами?

Курбатов отступил от окна.

— Я прошу вас о милости, господин Дзержинский! Дайте мне оружие! Я застрелюсь!

— Вы боитесь отвечать за свои поступки? Или, может быть, вам стыдно, что вы бессильны доказать осмысленность своих действий?

— О нет! Напротив!

Курбатова всего ломало, он прошелся по ковру, расстеленному по полу. Подошел к вешалке.

— Можно раздеться? Я отвык от тепла!

— Разденьтесь! — разрешил Дзержинский,

Курбатов устроил на вешалку шапку и шинель,

Пока он раздевался, Дзержинский успел переглянуться с Артемьевым. Артемьев понял, что Дзержинский доволен экспериментом.