Адольф Тьер: судьба французского либерала первой половины XIX века

В апреле 1839 года турецкий султан организовал военный поход против Мухаммеда Али, стремясь самостоятельно наказать недавнего сепаратиста. Этот поход закончился полным разгромом войск султана и захватом египтянами турецкого флота. На этот раз великие державы (Великобритания, Франция, Австрия, Пруссия и Россия) незамедлительно вмешались в турецко-египетский конфликт, и 27 июля 1839 года ими была подписана коллективная нота. Этой нотой европейские дипломаты срывали прямые переговоры, намечавшиеся между Египтом и Турцией. Державы Европы договорились о принципе международной защиты, предоставленной Турции, и об обеспечении Мухаммеда Али наследственным правом владения Египтом.

Вопрос о принадлежности территории Сирии, напротив, вызвал серьезные разногласия между правительствами Англии и Франции. Французский Кабинет министров под председательством Л.-М. Моле выступал за наделение египетского паши всей территорией Сирии, а не только ее южной частью, на что Пальмерстон дал свое согласие в 1839 году. В отличие от главы внешнеполитического ведомства Великобритании лорда Г. Пальмерстона, считавшего допустимым применение военных мер в отношении египетского паши (если тот откажется возвратить османский флот и строго придерживаться условий ноты 1839 года), правительство Л.-М. Моле отказалось от любых мер военного характера, направленных против египетского паши[743].

Позиция французской дипломатии при Николя Сульте — министре иностранных дел в Кабинете Л.-М. Моле, сводилась к затягиванию переговорного процесса и к стремлению как можно дольше отсрочить принятие какого-либо конкретного решения по Восточному вопросу. В Министерстве иностранных дел Франции надеялись, что египетский паша сможет напрямую договориться с турецким султаном, пока шли затяжные переговоры и споры внутри европейского лагеря.

Таким образом, французское правительство встало на сторону Мухаммеда Али. Проегипетская позиция Франции в этом турецко-египетском конфликте объяснялась не только широкими и давними торговыми интересами Франции в Египте и Леванте, но и тем, что проегипетской линии Франции в Восточном вопросе постоянно оказывало поддержку французское общественное мнение. Во Франции верили, что Мухаммед Али сможет модернизировать свою страну и со временем превратить ее в сильное государство, став полноценным партнером Франции на Ближнем Востоке.

Главной заботой А. Тьера к началу 40-х годов XIX века стал поиск возможностей для сохранения союзнических отношений между Францией и Англией. Поэтому когда в 1839 году вспыхнул второй Восточный кризис, Тьер предложил Кабинету министров Франции занять осторожную, выжидательную позицию и не порывать союзнических связей с Англией, стремившейся поддерживать свое влияние в Константинополе и не допустить ослабления Порты. Тьер в речи от 13 января 1840 года выступал как сторонник союза с Англией и боялся, что охлаждение отношений между Англией и Францией, наметившееся в 1836–1839 годы, перерастет в разрыв. За стремление любыми способами сохранить хорошие отношения с Англией Тьер даже был обвинен левыми в англофильстве[744].

В этой речи Тьер подчеркивал общность интересов Великобритании и Франции на Ближнем Востоке и то, что честная, откровенная и дружеская беседа двух государственных руководителей сможет разрешить все накопившиеся проблемы: «Два наших флага содержат один и тот же девиз: умеренная свобода и мир во всем мире»[745]. Однако предположение Тьера об общности интересов на основе общности идеологий оказалось в корне неверным, что показало дальнейшее развитие событий.

В речи от 13 января 1840 года А. Тьер одобрил то, что Франция присоединилась к Англии и выступила против России, стремившейся, по его мнению, вбить клин в англо-французский союз. Вместе с тем он подверг резкой критике коллективную ноту держав от 27 июля 1839 года, которая была подписана министром иностранных дел Франции маршалом Николя Сультом. Как утверждал Тьер, единственным результатом принятия этой ноты стало оказанное европейскими государствами противодействие проведению прямых переговоров между султаном и пашей, которые могли бы урегулировать все спорные вопросы. Тьер предложил передать Мухаммеду Али в наследственное держание все сирийские земли[746].

Эта речь премьер-министра Франции очень обрадовала египетского пашу, к которому маршал Сульт был не так благосклонен. Паша приказал перевести ее на арабский язык и распространить на подвластных ему территориях. Когда Тьер пришел к власти в марте 1840 года, Мухаммед Али стал считать эту речь политической программой нового французского правительства[747] и не ошибся. Целью Тьера на посту главы Министерства иностранных дел Франции стали молчаливый отход от ноты 27 июля 1839 года и отказ от любого решения, неприемлемого для паши.